— Террин ду Балафр, — даже в приветствии голос Эверильд был агрессивным. — Как поживает особый мальчик Фендреля?
Мышца под глазом Террина дергалась. Эверильд не скрывала презрение к нему. Шли годы, и чем сильнее он работал, чем больше впечатлял совет Брекара, чем больше оттачивал мастерство с флейтами и скорпионой, знания о ядах, тем больше Эверильд презирала его. Он видел это в ее глазах сейчас. Видел, как она глядела на его шрам. Словно видела в нем только раба ведьмы.
Террин сохранил холодную маску, не выдал лицом свои мысли. Он чуть склонил голову и кивнул Эверильд идти по лестнице. Она прошла мимо, ее длинные ноги миновали по две ступени сразу. У большой двери она бросила через плечо:
— Венатор ду Там говорит, в Водехране тяжело справляться в одиночку. Надеюсь, эта новая девочка… обеспечивает утешения в это сложное время перемен.
Венатор ду Ги фыркнул, а венатор Даклет вскинул брови, они шагали за Эверильд.
Террин поджал губы, снова сжал левое запястье, чуть не перекрыв ток крови. Только после того, как три эвандерианца скрылись в замке, он повернулся к двери. Неделя до Хэллоу Уэлла и свадьбы будет долгой. А его еще ждал гнев Фендреля, попытки объяснить бывшему наставнику, как он оказался в состязании с…
Кто-то сжал его предплечье, едва он миновал дверь, потянул его с удивительной силой. Он ощутил боль в ране, но не успел отреагировать. Пальцы надавили на его затылок, и его открытый рот прижался к мягким губам.
Террин отпрянул.
— Лизель! — охнул он. — То есть… прости… леди ди Матин.
Сияющие глаза смеялись над ним из-под кудрей. Ее плащ пропал, осталось дорожное платье медового цвета с низким квадратным декольте, шнурки спереди были затянуты не так плотно, как должны были. Из украшений на ней была только золотая цепочка с тяжелым кулоном, висящая меж белых грудей. Это привлекало взгляд.
— Давно не виделись, венатор ду Балафр, — Лизель бросила взгляд в стороны. Слуги приближались по лестнице, несли багаж свиты герцога с пустыми лицами, не видя дела тех, кому они служили, хотя это и могло быть интересным для них. Но Лизель нахмурилась и сжала ладонь Террина. — Идем, сюда, — сказала она.
Он должен был возразить. Должен был вырваться и убежать.
Но позволил ей отвести его за угол в пустой коридор.
— Миледи… — его прервал второй поцелуй, этот был страстнее первого. Он постарался отпрянуть, но она обвила руками его шею, прижалась нежными изгибами к нему, и ее губы были сладкими…
Он прижал ее к себе, ладонь легла на ее поясницу, другая скользнула под длинные волосы к коже ее шеи, обнаружила открытость ее платья на плечах и спине. Она задрожала от его прикосновения, прильнула к его телу. На дикий миг он забыл о разуме, ощущал только тепло, текущее из ее рта в его, погружающееся глубоко в него.
А потом ее зубы укусили его за губу, и боль вернула его в реальность. Террин не очень-то нежно убрал руки леди от своей шеи и отодвинул ее, его ладони сжали ее плечи. Один рукав ее платья соскользнул, и его пальцы сжимали голую плоть. Он тут же отпустил, попятился в стену и врезался так, что свеча загремела и упала из ниши в трех футах от них. Террин скрестил руки на груди как щит.
— Рада видеть, что твои навыки не угасли, венатор, — сказала Лизель, ее улыбка резала его как приятный нож. — Как и твое восхитительное смущение за миг свободы, — она указала на упавшую свечу кивком. — Ты всегда был приятной добычей, — она шагнула ближе, белые зубы нежно кусали полную нижнюю губу. — Как давно это было? Четыре года и…
— Семь месяцев, — Террин ответил слишком быстро. Он скривился от вспышки радости в ее глазах и поспешил добавить. — Мы… оба изменились с тех пор.
— Ты — точно, — леди окинула его взглядом, задерживаясь восхищённо на участках тела. — Ты уже не тощий паренек. Хм, но ты все еще холоден, девушке не устоять перед мыслью, как далеко ей нужно зайти, чтобы разжечь твой огонь.
Она склонила голову и скрестила руки, подражая его защитной позе. От этого ее рукав съехал еще сильнее, и Террин спешно отвел взгляд. Она рассмеялась, но следующие слова утратили шутливую нотку.
— Ты не писал.
— Я… был занят.
— Занят и не мог побывать при дворе? В Телианоре скучно без тебя. Я не могу даже найти себе партнера в танце.
— Я служил. Сначала в Нионе, потом в Кампионарре, потом…
— И нигде нет чернил или перьев, — Лизель покачала головой и цокнула языком. — Или пергамент вдруг закончился, и нельзя было выделить ни листочка? Скажи, я хочу послушать твои старания.