Она обвила его, прижалась къ нему, все продолжала глядѣть ему въ глаза съ возраставшей горячей нѣжностью. И ему стало тепло, и онъ забылъ сразу все, что за минуту передъ тѣмъ тревожно и мучительно наполняло его мысли.
Онъ снялъ съ нея накидку и шляпу.
-- А какъ все-таки хорошо, что ты здѣсь, у меня,-- сказалъ онъ съ загорѣвшимися глазами.-- Ты говоришь, Алина, что почти не спала ночь и рано встала, а я спалъ много, всталъ недавно, но чувствую себя совсѣмъ плохо, то есть, чувствовалъ, потому что ты меня оживила. Знаешь ли, я еще ничего не ѣлъ сегодня и голоденъ. Я велѣлъ Платону подать мнѣ завтракъ. Ты, вѣрно, тоже еще не завтракала,
-- Да и тоже голодна.
-- Вотъ и отлично!. Позавтракаемъ вмѣстѣ.
-- Платонъ!-- крикнулъ Аникѣевъ.
Платонъ отскочилъ отъ двери въ передней и вошелъ съ противоположной стороны.
-- Что же завтракъ -- скоро?
-- Сейчасъ подаю,-- уныло отвѣчалъ "дятелъ".
-- А на мою долю хватитъ?
-- Коли не побрезгуете,-- пробурчалъ онъ:-- чай отъ моей стряпни давно отвыкли, ваше сіятельство, невкуснымъ покажется.
-- Да, если ты съ тѣхъ поръ разучился и моришь голодомъ своего барина. Тогда, въ Снѣжковѣ, ты готовилъ отлично.
"Дятелъ" не обратилъ никакого вниманія на эти слова и вышелъ бокомъ, со всѣми признаками самаго дурного настроенія духа.
Минутъ черезъ десять онъ внесъ и накрылъ небольшой складной столъ, а затѣмъ скоро подалъ яичницу съ ветчиной, маленькую сковороду съ телячьей ножкой въ мадерѣ и два великолѣпныхъ бифштекса. Онъ превзошелъ самъ себя. Все было такъ вкусно приготовлено, что самый капризный гастрономъ не могъ бы ни къ чему придраться.
-- Вотъ-съ, извольте попробовать, какъ я морю съ голода барина,-- не утерпѣлъ онъ, взглянувъ вызывающе на Алину.
Затѣмъ появилась бутылка старой Снѣжковской наливки.
Аникѣевъ и Алина завтракали съ большимъ аппетитомъ.
-- Послушай, Платонъ, да, вѣдь, ты достигъ совершенства, сказала Алина, рѣшившись еще разъ полюбезничать съ "дятломъ":-- я давно такъ вкусно не ѣла. Мой поваръ мнѣ ни разу не подавалъ такого удивительнаго мяса.
Но Платонъ Пирожковъ былъ не умолимъ и только повелъ усами, будто совсѣмъ и не слышалъ обращеннаго къ нему комплимента.
-- Кофею прикажете?-- уныло спросилъ онъ Аникѣева.
-- Конечно,-- отвѣтилъ тотъ.
-- Ecoute, mais il va m'empoisonner!-- смѣясь, шепнула Алина, когда "дятелъ" вышелъ.-- Онъ меня, должно быть, совсѣмъ ненавидитъ. Я передъ нимъ разсыпаюсь, а о въ глядитъ на меня, будто у меня ножъ за пазухой!.. И какъ онъ постарѣлъ за эти годы... бѣдный Платонъ! Ну, ничего, пусть ненавидитъ, а я его люблю,-- я знаю, какъ онъ тебѣ преданъ...
-- Да, можетъ быть, это единственный другъ мой!-- печально сказалъ Аникѣевъ.
-- Единственный?!-- спросила она, весело засмѣявшись
Когда кофе былъ поданъ, а складной столъ съ остатками завтрака вынесенъ Платономъ Пирожковымъ, Алина рѣшилась подойти къ главной цѣли своего посѣщенія. И все-таки ей невольно было жутко начать; неясное сознаніе подсказывало ей теперь, что все это не такъ легко, какъ ей казалось. Она оглядывала комнату, любовалась ея гармоническимъ убранствомъ, потомъ остановилась передъ портретомъ Софьи Михайловны и долго молча на него глядѣла, восхищенная, поражаясь удивительнымъ, хотя и неуловимымъ сходствомъ этой прелестной женщины съ ея Мишей.
-- Помнишь,-- наконецъ, сказала она:-- какъ хорошо висѣлъ этотъ портретъ въ Снѣжковѣ, какъ онъ всегда былъ эффектно освѣщенъ. Помнишь, какъ мы подъ нимъ съ тобой сидѣли въ зеленой комнатѣ.
-- Да,-- глухо отвѣтилъ Аникѣевъ:-- но ужъ больше никогда сидѣть тамъ не будемъ, все рѣшено, ты застала меня за письмомъ къ брату. Я пишу ему, что согласенъ, пусть онъ покупаетъ Снѣжково. Другого выхода нѣтъ...
Щеки Алины вспыхнули, и глаза ея радостно сверкнули.
Онъ самъ началъ, теперь нужно...
XXXII.
-- Выходъ есть, и очень простой,-- сказала она:-- завтра у насъ будутъ деньги.
-- Какія деньги?-- изумленно спросилъ онъ.
-- Обыкновенныя, настоящія, какія всегда бываютъ,-- отвѣчала она, подходя къ нему, обнимая его и нѣжно ему улыбаясь.-- Къ несчастію, не столько, сколько бы мнѣ хотѣлось и сколько нужно для того, чтобы отогнать отъ тебя всѣ эти противныя заботы, чтобы сдѣлать тебя такимъ же свободнымъ и безпечальнымъ, какимъ ты былъ прежде. Но погоди немного, не больше году -- и все придетъ, все придетъ, моя радость...
Онъ сразу поблѣднѣлъ и отстранилъ ее отъ себя задрожавшей рукой.
-- Что ты говоришь? Что такое? Ты, кажется, предлагаешь мнѣ деньги... твоего... мужа...