Он сказал:
- Послушайте! Вы даже не представляете себе, о каком дьявольском деле так легко рассуждаете!
Она глубоко вдохнула. Он сжался, ожидая пощечины, но тут увидел, что она борется с собой. В конце концов она сказала:
- И вы предполагали, что вот таким способом заставите меня остаться на пароходе?
Он пожал плечами.
- Я предполагал, что это покажет вам разницу между теми местами, откуда вы приехали, и теми, куда собираетесь...
- Понятно. Это вы вроде как отшлепали меня за то, что я посмеялась над вашими жуткими историями. Так, да?
Он развел руками.
- Для одного дня с меня женщин слишком много...
Она сказала:
- Как бы то ни было, я еду на "Длинную Девятку".
Он снова пожал плечами.
- На конюшне нас ждет двуколка. Я подгоню ее к пристани. Пообедаем и отправимся домой...
Он чувствовал себя полным идиотом, как пьяница, утром вспоминающий безумства прошлого вечера. Где-то внутри парохода прозвенел сигнальный колокол; вопль гудка разнесся над рекой, оврагами и дальними равнинами.
- Вы меня лучше подождите на пристани, - добавил он. - Незачем ноги бить.
- А я ничего не имею против того, чтобы пройтись, - сказала она. И засмеялась: - Ваша галантность, мистер Лаудон, несколько непоследовательна.
- Идемте, - сказал он, и поднял сундучок на плечо. Она взяла со стола небольшую синюю бархатную шапочку и вышла на палубу вслед за ним. Он слышал у себя за спиной быстрый шелест ее шагов.
3. НОЧНЫЕ ВСАДНИКИ
Когда Джесс Лаудон вышел из "Ассинибойна", Айдахо-Джек Айвз с трудом сдержал гнев, пообещав себе, что еще будет другое время и другое место. Он ощущал на себе немигающий взгляд Джо Максуина; револьвер Максуина все еще был направлен на него. Проклятый Лаудон, стоит здесь, наглый, самоуверенный, и разглагольствует об Адди Латчер и ее шляпке... Вот так ему удалось превратить стычку в сугубо личный конфликт между одним мужчиной и другим! Ну, он мог бы оставить Лаудона в дураках и кинуть его на растерзание всей банде - если бы не Максуин...
А Максуин прячет в кобуру револьвер. Спокойно, беззаботно, презрительно.
Айвз усмехнулся:
- Знаешь, Джо, я не думаю, чтоб ты был ему должен эти пять долларов.
Максуин сказал:
- Вот что я тебе скажу, Джек... Плевать я хотел с высокой колокольни на то, что ты думаешь...
Айвз почувствовал, как вокруг замерли его люди. Через тонкие стенки доносился шум колеса "Красавицы Прерий". Айвз вдруг ощутил себя, как в ночном кошмаре; он знал, что надо дать отпор Максуину, но его сдерживала тревожная неопределенность момента. Сейчас лучше поосторожнее, - сказал он себе. Он полагал, что мог бы легко спровоцировать Максуина, но не хотел, чтобы этот парнишка умер. Он полезный человек, этот Джо Максуин.
Взять хоть бы это сегодняшнее противное дело. Айвз помнил ощущение риска, когда ездил на ранчо Латчера в сонные жаркие дни и надеялся, что Латчер не вернется домой неожиданно. От этого ощущения ты весь потеешь, и удовольствие испорчено. Немного он стоит, этот Латчер, но муж-рогоносец может тебя пришить на месте, а присяжные ему за это медаль на грудь приколют... если дело вообще дойдет до суда. Нет, куда безопаснее встретиться с Адди здесь в "Ассинибойне". Пригоршня серебра успокоила бармена, а Максуин отвез Адди записочку и встал на страже у стойки, чтоб никто нос не сунул. И в будущем Максуин может оказаться таким же услужливым...
Айвз снова усмехнулся.
- Не прыгай, Джо. Мне нравится, когда человек вот так твердо вступается за друга, как ты. Даже если этот друг работает на "Длинную Девятку", - он шагнул вперед. - Налетай, ребята. Всем ставлю выпивку!
Напряжение в его людях сразу ослабло, и они двинулись к бару. Только Максуин смотрел с сомнением, но и он взял стакан, когда бармен наполнил его.
Айвз звякнул своим стаканом о стакан Максуина и сказал, едва заметно кивнув в сторону задней комнаты:
- Спасибо, малыш.
Лицо Максуина слегка оттаяло. Айвз бросил на стойку серебро и громко произнес:
- Пора вам, ребята, выбираться на улицу. Рассыпьтесь по городу, смотрите во все глаза, слушайте. Я заводил этого парня с "Длинной Девятки", чтобы заставить его проговориться - и он проговорился. Теперь мы знаем, что Фрум обозлен. Вопрос вот в чем: возьмется ли он за нас и в самом деле? Идите, высматривайте, что сможете. Но кто-нибудь двое останьтесь здесь и приглядите за входной дверью.
Люди начали выходить, осталось лишь трое. Максуин поставил стакан и направился к двери. Для человека, влившего в себя столько спиртного, шагал он очень ровно.
Айвз спросил:
- Где я тебя найду, Джо, если ты мне понадобишься?
Лицо Максуина ничего не выражало.
- Сперва я пойду в лавку и куплю мешок консервов. А потом направлюсь на юг.
- Для короткой поездки, Джо, столько жратвы в жестянках многовато будет...
Максуин вышел и закрыл за собой дверь, не отвечая на этот скрытый вопрос. Айвз взглянул на двоих оставшихся; они смотрели в сторону. В нем снова закипел гнев, но он сказал себе, что нельзя выпустить его наружу. Максуин сделал из него полного идиота... и от этой мысли у него все внутри на мгновение онемело. Но потом он рассмеялся.
- Кишка тонка! - сказал он. - У малыша не хватило духу. Я надеюсь, эти разговоры про "Длинную Девятку" и про ее облаву вас всех не запугают!
Он направился в заднюю комнату. Сначала увидел только стол, стулья и койку, и в тревоге чуть не окликнул женщину по имени.
Но, когда дверь закрылась, увидел, что она пряталась там, сжавшись и стараясь стать поменьше.
- Он видел мою шляпку! - прошептала она. - Я слышала все эти разговоры. Он видел мою шляпку!
Он обнял ее и притянул к себе. Он чувствовал, как она дрожит.
- Выбрось это из головы, дорогая.
- А если он скажет Клему?
- Не скажет. Я его изрядно припугнул, дорогая. Он знает, что я не стал стрелять только ради тебя. Эти стены могли -бы не задержать пулю сорок пятого калибра.
Она не реагировала на его объятия. Он почувствовал себя обманутым; черт побери, это тоже пойдет в счет Лаудону! Она высвободилась и села за стол. Он взял другой стул, подпер им поворотную ручку дверного замка, а потом сел за стол напротив нее.
- Что тебе нужно, Адди, так это выпить. Я велю этому типу в переднике принести нам бутылку.
- Ты ведь знаешь, Джек, я не пью.
Это была правда. Ему даже захотелось улыбнуться. Обманывать мужа она может; но, в отличие от других распутниц, которых он встречал в прибрежных городах, не позволяет себе ни пить, ни курить. Ишь, сидит, волосы свои черные набок отчесывает. Напугана до смерти, а все равно - губки полные, глаза красивые. Чертовски красивые!.. Добавить ей десяток лет, подумал Айвз, и она расплывется, разжиреет, лицо станет одутловатое... Но пока что она волнует, до печенок достает... Он накрыл ее руку своей ладонью.
- Забудь об этом, - настойчиво сказал он.
Она ответила:
- Это было так ужасно - ждать и слушать все эти разговоры. Что, Фрум действительно собирается ударить по вам, бедлендерам?
- Я с Фрумом разберусь, - сказал он.
Она вздрогнула.
- Я думаю, если уж он решится, то это будет нелегко.
Не для того он сюда приехал, чтобы разглагольствовать о Фруме, но, похоже, надо дать ей выговориться, пусть придет в себя. А то сейчас она холодная, как зола.
- Я не понимаю Фрума, - говорила она. - Он часто приезжает к нам; мы поставляем сено на "Длинную Девятку", ты ведь знаешь. Когда Клем на месте, Фрум страшно деловой, секунды лишней не потратит. Но если я одна, он может застрять на целый час. Сидит и разговаривает...
Айвз резко взглянул на нее.