— Джессика…
Ее имя в его устах прозвучало обольстительно, притягательно, сексуально. А ей меньше всего хотелось быть соблазнительной и притягательной для мужчин. Всех мужчин. И особенно — для этого Николаса Гроуди.
Интересно, подумал Николас, а она знает о том, что золотистые точечки у нее в глазах загораются как огоньки, когда она злится и очень старается это скрыть? Внутри у него шевельнулось какое-то странное чувство. Захотелось прикоснуться губами к губам этой женщины, поцеловать ее так, чтобы она поняла, что должна принадлежать только ему.
— Я смотрю, вас заинтересовала моя картина. Не побоитесь высказать свое мнение скромному художнику.
Это — его картина?! — поразилась Джессика.
Он, наверное, шутит.
— Лучше я промолчу, чтобы вас не обидеть.
Он рассмеялся, и от этого смеха по всему телу Джессики прошла сладкая дрожь.
— Завтра вечером я приглашаю на ужин Родерика и Салли. И они просто обязаны захватить с собой и вас.
— Почему? — взъерепенилась Джессика.
Если этот Николас Гроуди думает, что он весь такой неотразимый и что она покорно пойдет у него на поводу, то его ждет большой сюрприз.
— Вы меня интригуете.
Он заметил, как сверкнули ее глаза. Почувствовал, что за ее внешней холодностью скрывается какая-то непонятная неуверенность. И ему захотелось узнать причины этой неуверенности.
— Большое спасибо, но нет, — сухо проговорила Джессика.
— Вам неинтересно взглянуть на мастерскую художника? Меня не интересует, где и как вы живете.
И ты меня тоже не интересуешь, про себя добавила Джессика. И ведь солгала. Этот мужчина очень ее привлекал. И игнорировать это влечение было практически невозможно.
Он улыбался. Но его проницательные глаза горели опасным огнем.
В глубинах этих глаз скрывалось какое-то сокровенное знание, которое пугало Джессику. Этот мужчина как будто не сомневался, что он может стать для нее сосредоточением всего, что у него есть на это все права, и он собирается воспользоваться своими правами сполна.
— Значит, в шесть тридцать. Салли скажет вам адрес, — он усмехнулся, глядя Джессике прямо в глаза. — За сим позвольте откланяться.
— Незаурядный человек, — заметила Джессика, глядя ему вслед.
Наглый и настойчивый, добавила про себя.
— И преуспевающий, — сообщил ей Родерик. — Николас — модный художник. Кстати, многие свои работы он выставляет на благотворительных аукционах.
— Я тебе очень советую принять его приглашение, — с жаром проговорила Салли. — Если ты не придешь, я останусь в меньшинстве. Мужчины весь вечер проговорят о делах, а я буду умирать от скуки.
Джессика театрально закатила глаза.
— Когда это тебе было скучно говорить о делах?! Ты же у нас самая что ни на есть деловая женщина.
В глазах Салли зажглись искорки смеха.
— Хоть раз ты можешь позволить себе побезумствовать и сказать «да»? А вдруг это будет достойное приключение?
Какое-то шестое чувство подсказывало ей, что это будет рискованное приключение. Джессику вполне устраивала ее жизнь. Зачем ей какие-то приключения, которые могут нарушить ее покой?
Хотя, с другой стороны, было бы действительно интересно сыграть с Николасом Гроуди в его игру, которую он так упорно старается ей навязать. Сыграть и выиграть.
Джессика с детства любила вызов.
Они с Салли и Родериком еще немного походили по выставке.
Минут через десять-пятнадцать Джессика засобиралась домой.
— Завтра обедаем вместе, — напомнила она Салли.
Джессика разыскала Колина и сердечно поблагодарила за приглашение и за изумительный вечер. Уже на выходе она заметила Николаса Гроуди. Он был поглощен беседой с какой-то роскошной блондинкой в шикарном платье.
Николас как будто почувствовал ее взгляд и поднял голову. Их глаза встретились. Джессику будто током ударило — таким пронзительным, таким знающим был его взгляд! В этом взгляде тоже читался вызов, приглашение к противостоянию двух воль. И, похоже, Николас был уверен в победе.
Джессика тряхнула головой, чтобы прогнать наваждение, вышла из галереи и направилась туда, где оставила свою машину.
Николас Гроуди — видный мужчина, рассуждала она про себя. Мужчина во всех отношениях интересный. Но только — не для нее.
Джессика в последний раз взглянула на себя в зеркало. Подправила макияж. Пристально оглядела прическу — небрежный узел на затылке. Художественный беспорядок который стоил ей получасовых усилий. В целом она осталась довольна своим видом.
Черное платье в обтяжку с вырезом на плечах и закрытым воротом. Черные колготы. Черные туфельки на шпильках. Минимум косметики, так что лицо смотрится натурально. Ярко-красная помада с блеском. Изящный браслет с бриллиантами и подходящие серьги.
Джессика взяла вечернюю сумочку из черного бархата, бросила в нее ключи, вышла из квартиры и спустилась на лифте в подземный гараж.
Черт возьми. Что она делает? Разоделась, словно на великосветский прием, и, не имея ни малейшего желания, едет на ужин, на встречу с мужчиной, которого видеть не хочет.
Никто не мешает ей развернуться и поехать обратно домой. Позвонить ему и извиниться, придумав какой-то достойный предлог.
Тогда почему она все-таки едет?
Из-за вчерашнего ехидного подтрунивания Салли? Да и сегодня за обедом подруга ей все уши прожужжала о том, какой их ждет замечательный вечер. И при этом она намекала на то, что Джессика не хочет на ужин к Николасу, потому что боится. Ничего она не боится!.. Просто ей не нужны никакие новые знакомства.
Однако Джессика уже подъезжала к дому Николаса, и поворачивать теперь назад было бы просто глупо.
Она поставила машину рядом со спортивным «ягуаром» Родерика и, прежде чем выключить двигатель, взглянула на цифровые часы на приборной панели.
Замечательно! Пока закроет машину и дойдет до парадной двери, она опоздает минут на десять и тем самым покажет, что приехала сюда на своих собственных условиях.
Дверь открыла пожилая женщина приятной наружности. Должно быть, экономка.
— Мисс Бенетти? Проходите, пожалуйста.
Экономка проводила Джессику в гостиную.
Высокие потолки и огромное, во всю стену, окно создавали впечатление открытого пространства. Белые стены. Белые легкие жалюзи. На стенах — изысканные картины и дорогие декоративные вещи. Кремовый плиточный пол. Шикарный восточный ковер.
Здесь было на что посмотреть.
Но внимание Джессики привлек Николас.
Одет он был просто, но элегантно: темные брюки и свободная голубая рубашка.
— Прошу прощения. Я опоздала.
Николас смотрел ей прямо в глаза. Взгляд его был спокойным, но Джессика сразу поняла, что он прекрасно осознает: опоздала она намеренно. Однако голос его прозвучал радушно и мягко:
— Ничего страшного. Садитесь, пожалуйста…
Он указал на диван, обитый мягкой бежевой кожей.
Джессика кивнула, но села в кресло.
Очередная демонстрация независимого нрава.
Николас усмехнулся.
— Что будете пить?
Джессика предпочла бы сейчас что-нибудь покрепче. Например, коньяк. Однако она попросила холодную минералку со льдом.
— С газом или без?
Джессика едва поборола искушение назвать марку воды.
— Без газа, пожалуйста.
Николас вновь одарил ее проницательным знающим взглядом и молча пошел за водой.
Родерик даже и не пытался спрятать усмешку, всем своим видом давая понять, что поведение Джессики его забавляет. Салли неодобрительно покачала головой. Но Джессика лишь улыбнулась в ответ.
Николас вернулся в гостиную и поставил высокий бокал с водой на журнальный столик рядом с креслом Джессики.
— Спасибо, — проворковала она.
Минуты через две в гостиную вошла экономка, сообщила, что ужин готов, и пригласила всех в столовую.
Стол был накрыт по первому классу.
Да и сама комната была обставлена с большим вкусом, отметила про себя Джессика. Надо отдать должное Николасу — он знает толк в красивых вещах.