А в полумиле от него, мчась по воде на своей яхте Sealine, майор Ю услышал взрыв и с непреодолимым чувством горечи и поражения понял, что даже его последние надежды были разрушены. Каким-то образом Royal Blue был взорван слишком рано. Не было бы никакого цунами. Он сидел, сгорбившись перед рулем, тихо постанывая про себя. Он потерпел неудачу.
Он даже не почувствовал ударной волны от взрыва, пока она не ударила его, но это, конечно, было главной целью Royal Blue - расплющивать все на мили вокруг. Импульс ударил в лодку, разрушая электрику, гася свет, разрывая все фитинги на части. Костная структура майора Ю была недостаточно прочной, чтобы выдержать это. Каждая кость в его теле сломалась одновременно. Около двух секунд он оставался отдаленно похожим на человека. Затем его тело, лишенное каркаса, чтобы поддерживать его, смялось само по себе: мешок из кожи, полный обломков. Лодка развернулась, британская инженерия стоимостью в четверть миллиона фунтов стерлингов, и некому было ею управлять. Делая безумные зигзаги, он исчез в ночи.
На Девятом Драконе оставшихся людей Ю окружили. SAS потеряла двух человек убитыми и еще троих ранеными. Бен Дэниелс был все еще жив. Ему сделали укол морфия, и к его лицу была пристегнута кислородная маска.
Скутер, наконец, заметила другое тело, лежащее в диспетчерской.
“Кто это был?” - спросил он.
Алекс бросил последний взгляд на своего крестного.
“Это был никто”, - сказал он.
УЖИН НА ТРОИХ
“Яя очень рад тебя видеть, Алекс. Как у тебя дела в школе?”
Казалось, прошло очень много времени с тех пор, как Алекс в последний раз находился в этой комнате, офисе на шестнадцатом этаже здания на Ливерпуль-стрит, которое называлось Royal & General Bank, но в котором на самом деле размещался отдел специальных операций МИ-6. Алан Блант, ее исполнительный директор, сидел напротив него, его стол был таким же аккуратным и таким же пустым, как всегда: пара папок, какие-то бумаги, ожидающие его подписи, единственная ручка из чистого серебра, лежащая под углом. Все на своих местах. Алекс знал, что Блан любил это таким образом.
Блант, казалось, совсем не изменился. Даже костюм был тот же, и если бы в его волосах было чуть больше седины, кто бы заметил, когда мужчина изначально был полностью седым? Но Блант был не из тех людей, которые стареют и покрываются морщинами, носят мешковатые джемперы, играют в гольф и проводят больше времени со своими внуками. Его работа, мир, в котором он жил, каким-то образом прижали его к земле. Он был, решил Алекс, ископаемым двадцать первого века.
Была последняя неделя ноября, и внезапно температура упала, как будто в ответ на рождественские украшения, которые росли повсюду. Там даже было несколько россыпей снега. Этого было недостаточно, чтобы осесть, но это добавило определенной прохлады в воздух. Направляясь в офис, Алекс прошел мимо оркестра Армии спасения, игравшего “Доброго короля Вацлава”. Музыканты жались друг к другу, словно для удобства, и даже их музыка была холодной и унылой - а также слегка фальшивила.
Он не мог слышать музыку в офисе. Окна, несомненно, были бы с двойным или тройным остеклением, чтобы остановить любой звук, проникающий внутрь или – что более важно – просачивающийся наружу. Он сосредоточил свое внимание на человеке, сидящем напротив него, и задумался, как ему следует ответить на вопрос. Блант, конечно, уже знал бы. Вероятно, у него был доступ к школьным отчетам Алекса еще до того, как они были напечатаны.
Алекс только что закончил свою первую неделю в Бруклендской школе. Блант бы тоже это знал. Алекс не сомневался, что он находился под круглосуточным наблюдением с того момента, как его рейс Qantas приземлился в аэропорту Хитроу, и его поспешили вывести по VIP-каналу к ожидавшей снаружи машине. В последний раз, когда он сражался со Скорпией, в него стреляли, и МИ-6, конечно, не собиралась допустить, чтобы это повторилось. Ему показалось, что однажды он видел свой хвост: моложавый мужчина стоял на углу улицы, по-видимому, ожидая такси. Когда он поискал его секунду спустя, мужчина исчез. Может быть, так и было; может быть, это было не так. Полевые агенты Бланта знали, как жить в тени.
И вот, наконец, он вернулся в школу.
Для большинства детей его возраста это означало курсовую работу и домашнее задание, слишком долгие уроки и ужасную еду. Для Алекса это было все это и нечто большее. Он нервничал, возвращаясь в Брукленд холодным утром в понедельник. Казалось, прошло много времени с тех пор, как он видел знакомые здания: ярко-красную кирпичную кладку и длинные ряды зеркального стекла. Мисс Бедфордшир, школьный секретарь, которая всегда питала к нему слабость, ждала в приемной.