“Что теперь?” - спросил он.
“Мы отдыхаем. Затем мы берем такси до аэропорта. Это будет долгая ночь ”.
Алекс понял, что момент настал. Возможно, они не смогут поговорить друг с другом в Джакарте или по пути в Австралию - конечно, не по–английски - и очень скоро после этого всему делу придет конец. Как только они прибудут в Дарвин, Алекс больше не будет нужен.
“Хорошо, Эш”, - сказал он. “Ты обещал рассказать мне о моих маме и папе. Ты был шафером на их свадьбе, и они назначили тебя моим крестным отцом. И ты был там, когда они умерли. Я хочу знать о них все, потому что для меня они как будто не существовали. Я хочу знать, откуда я пришел, вот и все ... и что они думали обо мне.” Он сделал паузу. “И я хочу знать, что произошло на Мальте. Вы сказали, что там был Ясен Грегорович. Это он оставил тебе тот шрам? Как это произошло? Был ли виноват мой отец?”
Наступило долгое молчание. Затем Эш медленно кивнул. Он затушил свою сигарету.
“Хорошо”, - сказал он. “В самолете”.
Они находились на высоте тридцати тысяч футов над Сиамским заливом, направляясь на юг коротким рейсом в Джакарту. Самолет был заполнен только наполовину. Алекс и Эш устроили целую ссору в одиночестве, прямо сзади. Эш немного привел себя в порядок, надев белую рубашку и дешевый галстук. В конце концов, он должен был стать менеджером по продажам. Но Алекс не изменился. Он был неряшливым и немного оборванным, все еще одетым в одежду, которую ему дали в Бангкоке. Возможно, именно поэтому они двое сидели отдельно друг от друга. Перед ними другие пассажиры дремали в странном полумраке салона. Снаружи село солнце. Самолет висел в темноте.
Эш не произнес ни слова, пока они взлетали и поднимались в небо. Он взял у стюардессы две миниатюрные бутылочки виски, но все еще сидел молча, его темные глаза были еще темнее, чем когда-либо, и он смотрел на медленно тающий лед в своем стакане. Он выглядел еще более измученным, чем обычно. Алекс заметил, как он проглотил две таблетки, запив их напитком. Ему потребовалось некоторое время, чтобы понять, что Эш испытывал постоянную боль. Он начал задаваться вопросом, действительно ли его крестный собирается рассказать ему то, что он хотел знать.
И затем, без предупреждения, Эш начал говорить.
“Я встретил твоего отца на моем первом задании для специальных операций. Он присоединился прямо передо мной, но он был совершенно другим. Джона Райдера знали все. Лучший в своем классе. Золотой мальчик. На быстром пути к вершине ”. В голосе Эша не было злобы. Не было никаких эмоций вообще. “Ему не могло быть больше двадцати шести. Завербован из Парас. До этого он учился в Оксфордском университете. Первоклассная степень в области политики и экономики. И я упоминал, что он также был блестящим спортсменом? Выступал за Оксфорд – и выиграл. К тому же хороший теннисист. И теперь он был в Праге, отвечал за свою первую операцию, а я был никем, которого послали с ним постигать азы.
“Ну, как оказалось, все дело было в руинах. Это была не вина Джона. Иногда так просто случается. Но потом, на подведении итогов, я впервые встретился с ним по-настоящему, и знаете, что мне в нем больше всего понравилось? Это было то, каким спокойным он был. У нас погибли три агента – слава Богу, не наши. Чешская полиция сходила с ума. И Музей восточноевропейского народного искусства и древностей сгорел дотла. На самом деле, это был не совсем музей, но это уже другая история. Твой отец был ненамного старше меня, и он даже не волновался. Он ни на кого не кричал. Он никогда не терял самообладания. Он просто смирился с этим.
“После этого мы стали друзьями. Я не уверен, как это произошло. Мы жили недалеко друг от друга – у него была квартира на старом складе в Блэкфрайарсе, в стороне от реки. Мы начали играть в сквош вместе. В итоге мы, должно быть, сыграли около сотни игр, и знаете что? Я выиграл по крайней мере пару из них. Иногда мы встречались, чтобы выпить. Джону нравились "Черный бархат": шампанское и "Гиннесс". Он, конечно, часто отсутствовал, и ему не разрешалось рассказывать мне, чем он занимался. Несмотря на то, что мы служили в одной службе, у меня не было допуска. Но ты кое-что слышал, и я заглядывал к нему пару раз, когда он был в больнице. Так я познакомился с твоей матерью.”
“Она была медсестрой”.
“Это верно. Хелен Беккет. Это была ее девичья фамилия. Она была очень привлекательной. Волосы того же цвета, что и у тебя. И, может быть, те же глаза. Я на самом деле пригласил ее на свидание, если хочешь знать. Она отказала мне очень мило. Она уже встречалась с твоим отцом. Она знала его по Оксфорду; они встретились, когда она изучала медицину.”