Он остановился перед Алексом.
Алекс поднял глаза. Он был напуган, и его не волновало, что это видно. Может быть, мужчина решил бы, что он просто ребенок, и оставил бы его в покое. Но полковника не волновало, сколько ему лет. Он почувствовал запах крови. Что-то вроде улыбки расплылось по его лицу, и он отчеканил предложение на индонезийском, протягивая руку за удостоверением личности Алекса. Алекс застыл. У него не было своего паспорта. Это было в кармане Эша. Но даже если бы он смог предъявить это, полковник знал бы, что это подделка. Должен ли он сказать человеку, кем он был? Всего несколько слов на английском сделали бы свое дело. Покончи с опасностью.
Завершите миссию тоже.
Начался дождь.
Нет. Все было не совсем так. В Лондоне начинается дождь, несколько капель заставляют людей разбегаться в поисках укрытий и дают время поднять зонтики. В Джакарте предупреждения не было. Дождь лил так, словно прорвало плотину. В одно мгновение он хлынул вниз, теплый и плотный, океан дождя, который выплескивался из водосточных труб, барабанил по крышам и превращал землю в грязь.
И с потопом наступил краткий момент замешательства. До этого момента Копассус полностью контролировал комплекс, работая по плану, который позволял солдатам охватить каждый дюйм территории. Внезапный ливень все изменил. Алекс даже не видел, откуда началась стрельба. Но кто-то, должно быть, решил, что им есть что терять, и что дождь даст им достаточно укрытия, чтобы рискнуть прорваться наружу. Прозвучало с полдюжины выстрелов откуда-то рядом со складом, где спал Алекс. Они были выпущены из одного пистолета, стреляли аккуратно, с точными интервалами.
Люди Копассуса отреагировали мгновенно, нырнув в укрытие, открывая ответный огонь на ходу. Звук их автоматов был оглушительным. Казалось, им было все равно, куда целиться. Алекс увидел, что целая стена разворочена, деревянные доски разлетелись в клочья. Мужчина, который стоял возле склада, был сбит с ног первым залпом. Алекс видел его всего несколько минут назад, подметающим двор.
Но солдаты Копассуса тоже падали. Теперь по ним стреляли по меньшей мере из трех орудий. Когда Алекс повернулся в поисках укрытия, солдат, чей пистолет был прижат к шее Эша, упал на спину, из его плеча потекла грибовидная струйка крови. Немедленно на его место заступил второй человек, стреляя в направлении, откуда прилетели пули, дуло его автомата сверкнуло белым за пеленой дождя.
Полковник вытащил пистолет, SIG-Sauer P226 швейцарского производства и одно из самых уродливых 9-миллиметровых ружей на рынке. Алекс видел, как он прицелился в Эша. Его намерения были ясны. Он собирался арестовать человека, и это вызвало бурю негодования – по крайней мере, так он думал. Что ж, кем бы ни был этот человек, полковник не собирался позволить ему уйти. Жестокое правосудие. Он казнил бы его здесь и сейчас и положил бы всему этому конец.
Алекс не мог позволить этому случиться. С криком он метнулся вбок, его плечо врезалось полковнику в живот. Пистолет выстрелил, пуля ушла в воздух. Увлекаемые скоростью Алекса, они вдвоем рухнули в лужу. Полковник попытался навести пистолет, чтобы прицелиться в Алекса. Алекс схватил его за запястье и ударил им вниз, разбив тыльную сторону его ладони о бетон. Полковник вскрикнул. Дождь бил в лицо Алексу, ослепляя его. Он заставил руку полковника подняться и опустить второй раз. Пальцы разжались, и пистолет выпал на свободу.
Часть его знала, что все это неправильно. Он был на той же стороне, что и Копассус, они оба сражались со змееголовом, настоящим врагом. Но не было времени объяснять. Алекс увидел, как солдат что–то бросил – круглый черный предмет размером с мяч для крикета - через поток. Он сразу понял, что это было, еще до взрыва, который разнес стену склада, разбил три окна и проделал дыру в крыше. Язык пламени взметнулся вверх, только чтобы быть отброшенным дождем.
Снова стрельба. Человек, который бросил гранату, вскрикнул и отшатнулся назад, схватившись за плечо. Белый фургон двигался. Алекс услышал рев двигателя, затем увидел, как фургон начал неуклюжий поворот на три точки. Эш схватил его за руку. Его волосы были спутаны; вода стекала по его лицу.
“Мы должны идти!” - крикнул он. Из-за шума дождя и стрельбы не было никаких шансов, что его подслушают.