Они прошли мимо покосившегося свода. С другой стороны вверх забирала тропинка — еще более узкая и незаметная, чем та, по которой они шли раньше. Но она зато была короткая — вела вверх, потом все время вправо и вниз. На северном склоне, недалеко от старого вулкана, и располагался вход в пещеру.
Спускаться во второй раз было не так страшно, хоть и все рано жутковато. Змей каменным изваянием застыл у противоположной стены.
А я уж думал, вы не придете…
— Привет! — жизнерадостно сказала Алика.
Сельма поозиралась, но все же сдержанно поздоровалась.
— Прости, что не заходили — мы рыбу чистили…
"А еще пололи огороды, стирали белье, гоняли по двору Гавроша и занимались уймой других крайне неинтересных дел," — мысленно добавила Алика.
Вы-то хоть вообще пришли… А время?.. Время течет для каждого по-своему. Все зависит лишь от системы отсчета…
— Мы за Книгой Истории.
А, да, у вас уже осень… Проходите, — Змей отодвинулся от входа в коридор. — Там, в самом конце… Они прошли мимо Змея, и Алика невольно сжала локоть Сельмы, заметив, как заблестели ее глаза при виде Книги Вечности. Впрочем, у Алики и самой руки так и тянулись к заветному ларцу — схватить бы его и удрать…
Книга Истории была совсем не такая древняя, но тоже давно не молодая. На удивление тонкая — Фрайм, конечно, рассказывал когда-то, что Книга считывает все мысли и чувства человека и хранит их в своей памяти, а не на листах, но этой сказке мало кто придавал значение.
Сельма аккуратно взяла книгу.
Змей ждал их в Зале, свернувшись на полу.
— А на этой книге точно нет никаких заклинаний?..
Есть, конечно. Ее нельзя уничтожить. Она же предназначена для того, чтобы вечно хранить знание… И у нее это неплохо получается.
— А что это тогда за гул? — неожиданно спросила Алика.
— Какой гул?!
Змей насторожился, чуть выпрямился.
Я ничего не слышу.
— Я тоже.
Алика вспомнила змейку. Может, игра воображения?..
— Ну, ладно… Мы тогда пойдем…
Змей рассеянно помахал им вслед кончиком хвоста. Наверное, расстроился, что они так быстро ушли — у него не так уж часто бывают гости.
Они поднимались по ступенькам, а Алика все силилась вспомнить, где она могла слышать такие звуки. И вспомнила. Но только на самой последней ступеньке.
Это была вода. Она сбегала по стенам, полу и потолку, каплями и струйками умножая огромный поток, несущийся все быстрее и быстрее, никого не жалеющий, смывающий все на своем пути…
Алика резко остановилась.
— Это вода.
— Что?.. Где?..
— Вода. Там, внизу. Под каменоломнями огромные озера, наверное, своды не выдержали…
— Ну и ладно. Нас же там уже нет.
Алика и сама не понимала, какое ей дело до подтопленной пещеры.
— Но там есть Змей.
— И что?..
Алика уже не слушала.
Змей… Он же тоже… живой…
— Стой здесь.
Всего четыреста шестнадцать ступенек…
ЦЕЛЫХ четыреста шестнадцать ступенек.
Поток несся и несся вперед, сминая и смывая… пока не столкнулся с ее руками.
Вода стремилась дальше, чтобы замереть и успокоиться. Неужели ты не понимаешь, человек, что не тебе управлять стихией?..
Думай о чем-нибудь хорошем…
От неожиданности она широко распахнула глаза — и увидела Змея, ничком лежащего на земле.
И почувствовала, как безвольно опускаются руки, в лицо летят частые брызги, а за шиворот льется вода…
Она очнулась уже за пределами пещеры, лежа не земле, когда Сельма в очередной раз пыталась влить в нее отвар пустозвона. Голова и правда раскалывалась, да так, что жить не хотелось. Алика поскорее отобрала у нее кружку и жадно напилась сама, обжигая язык и губы.
— Да уж, — задумчиво произнес приятный баритон рядом. — Вообще-то я отлично плаваю…
— Я и не сомневалась, — язвительно ответила Алика, поворачиваясь к Змею… и от неожиданности даже поперхнулась.
Он был совершенно не похож на Аликин рисунок — высокий, худой, белобрысый, с короткой стрижкой и янтарными глазами с вертикальным зрачком без белков.
— Ты умеешь превращаться в человека.
— Конечно, — беззаботно пожал плечами Змей. — Вернее, не совсем. Я не змей, который может стать человеком, а человек, который может стать змеем.