А сколько среди оставшихся в СССР ученых оказалось «блатных»? Мусора, примазывающегося к науке из-за господствующих у нас принципов коллективизма? Вспомним тут лишь авиаконструктора Микояна, младшего брата наркома пищевой промышленности. Какое у него было образование, чтобы лезть в авиаконструкторы? Насколько мне известно у самого наркома Микояна за плечами только первый курс духовной семинарии, откуда их вместе со Сталином быстро вытурили за гомосексуальные шалости.
До кучи добавим сюда же Ландау, Лифшица и Йоффе, сделавших в СССР физику исключительно еврейской наукой. С нулевым результатом на выходе. Эти уникумы долго думали, в чем измерять частоту колебаний. Так и не придумали. Осталось: Х/з (Hz).
Для полноты картины можно вспомнить еще авиаконструктора Сикорского, создателя вертолетов. Который пришел после революции на прием к Ленину, с предложением делать в советской России новые самолеты. А товарищ Ленин бесхитростно послал его на фиг.
И еще пару моментов. Множество европейских ученых после оккупации их стран немецкими фашистами бежали прочь. Это только для красного словца говорится, что атомную бомбу создали американскую ученые. На самом деле Роберт Оппенгеймер, еврей с американским паспортом, только курировал ядерный проект. По линии бюрократии.
Тут нужно заметить, что еврейская община города Оппенгейм, откуда происходит эта фамилия, была впервые зарегистрирована в налоговом реестре города еще в 1241 году. Она знаменита еще и семьей хозяина алмазного концерна «Де Бирс» ( и горнодобывающей компании «Англо Америкэн»), ведущей свою родословную от Эрнеста Оппенгеймера и Эммы Гольдман.
Остальные же американские ученые со своим интеллектом могли в «Манхеттенском проекте» только кофе приносить.
Всю работу сделали итальянец Э. Ферми, запустивший первый ядерный реактор, и датчанин Н. Бор, сделавший основную работу по созданию самой бомбы. При этом сам Бор считал ядерную бомбу исключительно своей личной интеллектуальной собственностью. И прилагал большие усилия по распространению в мире ядерных технологий.
Такое свое поведение он объяснял гарантией мирного сосуществования. Так Бор предлагал той же Швеции, как нейтральной стране, создать ядерное оружие. Под его скромным руководством. И в открытую консультировал Курчатова при создании первого советского изделия.
И если бы не скотское отношение сталинских властей к собственным ученым, то мигрировавшие зарубежные ученые могли бы оказаться и в СССР. И именно здесь создать нам ядерную бомбу. На самом же деле, выразил желание перебраться в СССР только престарелый француз Кюри. И то наши органы, прикинув хрен к носу, какие комфортные условия придется создать этому французу и какой может быть с него выхлоп, бесстрастно рекомендовали Кюри оставаться во Франции. Типа «Вас здесь не ждут!»
Так что у нас в стране все сложно, и кто будет заниматься созданием прибора ночного видения пока не понятно. Совершенно. Кто в могиле, кто в тюрьме, а кто сбежал. Далеко.
Кроме того, у меня есть еще личные «шкурные» сложности. Когда я попал сюда и переквалифицировался в змееловы, то умело оседлал поднимающуюся волну. Зная будущее, вовремя сориентировался. Раньше змеиный яд сохранять не умели. Поэтому змееловами были считанные биологи, работающие для зоопарков, террариумов, а так же различных «кунсткамер». Нужны были исключительно змеи, как в живом, так и заспиртованном виде. В качестве наглядных пособий. И все.
Нас было очень мало, работа была тяжелой, платили неплохо, но особой конкуренции по работе не было. Потом стали работать со змеиными ядами, научились их сохранять, пошли поставки для фармакологии. В том числе и валютная выручка. При работе с «транзитно-прокладочной» Прибалтикой. Денег прибавилось в разы, мне платили как стахановцу, так как новых конкурентов добавлялось не так много, как бы хотелось начальству. Так как в змееловы абы кто не пойдет. А человека с улицы не заставить.
При этом у меня было масса свободного времени. Так как я снимал самые «сливки». Змей было много и времени я тратил на их поимку самое ограниченное количество. Два месяца в Туркмении зима, когда пресмыкающиеся прячутся в своих подземных норах, в змеиных логовах, в преисподнях. Как я уже говорил восемь летних месяцев так жарко, что можно ловить змей только час утром и час ночью. Днем все пусто, а в темноте ловят смертельно опасных и ловких тварей только самоубийцы. В оставшиеся два месяца имеется еще небольшой сезон дождей весной, когда змеи тоже сидят в норах. Если их не затопит.