— У меня лишь одно желание, — отчеканила она. — Отправить тебя в Трезмон! Как можно скорее!
Сумасшедшая мысль мелькнула в его голове.
— Тогда помоги мне, — спокойно сказал он Мари. — Мне нужно попасть в Монсальваж.
— Куда?
— В Мон-саль-важ, — повторил Мишель.
— Господи, где это? — устало спросила Мари. — Какое отношение имеет эта поездка к Трезмону?
— Чем скорее я найду Монсальваж, тем скорее окажусь снова в Трезмоне.
— Угу, я так и подумала, — Мари медленно отхлебнула из чашки кофе. И при этом начала испытывать смутное беспокойство. Все и всегда у Мишеля было сопряжено с какими-то сложностями. В прошлый раз он согласился умереть из-за своей влюбленности и волшебного ожерелья. — И какой очередной средневековый артефакт ты должен там раздобыть для мэтра Петрунеля?
— С чего ты взяла? — удивленно спросил Мишель.
— А есть другие варианты?
— Я путешествовать люблю, — буркнул Его Величество, — ты тоже не против. Верно?
— Что-то я не припомню, чтобы за прошедший год мы хоть раз куда-то выезжали, путешественник, — усмехнулась Ее Величество и отправила в рот очередную ложку хлопьев. — Хорошо, как скажешь. Я поищу, как добраться в этот твой Монсальваж, если ты сядешь и поешь. Насколько я помню, ты и не ужинал.
Черт его знает, ужинал он или не ужинал. Как ее может беспокоить такая ерунда, когда рушится вся жизнь? Он хмуро сел за стол и начал сосредоточенно жевать круассан.
Мари удовлетворенно улыбнулась и отправилась в свою комнату. Вернувшись оттуда с лэптопом, она устроилась на диване и, надеясь на всемогущий гугл, который по-прежнему должен был знать все (вряд ли что-то поменялось за время ее отсутствия), вбила запрос о Монсальваже. Откровенно говоря, название это она слышала впервые. Гугл, в отличие от нее, с этим словом был знаком. Но в несколько ином контексте, чем она ожидала.
— Ты точно собираешься в Монсальваж? — несколько… обалдевая, уточнила Мари.
— Я точно собираюсь в Монсальваж! И чем скорее, тем лучше. Да и тебя это устроит.
Он устал повторять одно и то же всем вокруг. Жене, Великому магистру, даже, порой, прислуге. Складывалось впечатление, что если его спросят в тысячный раз, то он может передумать…
— Но его не существует…
— Как? — недоуменно спросил Мишель.
— Обыкновенно. Его не существует, — ответила она и стала читать вслух: — Монсальваж — замок Святого Грааля. В самом раннем тексте о Граале, романе Кретьена де Труа «Персеваль, или Повесть о Граале» (конец XII века), этот замок вообще не имеет названия. В романе «Ланселот-Грааль» (начало XIII века) замок получает название Корбеник, кельтского происхождения (предположительно, от валлийского «горная крепость»). В «Смерти Артура» Мэлори это название передается как Карбонек или даже Корбин. Одновременно с «Ланселот-Граалем» написан «Парцифаль» Вольфрама фон Эшенбаха, в котором замок назван Монсальваж. Гора спасения, — она перевела взгляд на Мишеля. — Его не существует. Это легенда. Сказка.
Его Величество задумался. При всей пакостности Петрунеля не может быть, чтобы он отправил его сюда без собственной выгоды. Значит, Санграль найти возможно. И Монсальваж должен существовать.
— А может… какая-нибудь Гора спасения? — неуверенно спросил он у Мари.
Мари отложила в сторону лэптоп и, внимательно глядя на Мишеля, спросила:
— Что ты ему пообещал? Святой Грааль достать? Ну, так вот это тоже всего лишь легенда.
— Грааль? Нет. А что это такое?
— Чаша с кровью Спасителя, — Мари махнула рукой. — Санграль.
— Ну, хорошо, — кивнул Мишель. — Легенда, сказка. Сказка о чаше и горе… Чепуха, конечно. Но гора такая где-то есть?
— Есть. Но если ты не скажешь, на кой черт она тебе нужна, я тоже ничего не скажу! — буркнула Мари и сердито поджала губы.
Его Величество удивленно посмотрел на супругу.
— Что значит, на кой черт? Чтобы вернуться домой. Это мы уже с тобой обсудили. Ты мне поможешь, а я больше не стану тебе докучать.
Мари скрестила руки на груди. Те благополучно улеглись на внушительный живот.
— И? Это не объясняет, на кой черт тебе Монсальваж. Там что, дверь в тронный зал Трезмонского замка?
— Может быть… Мари, какая тебе разница, что там. Мне туда надо. Все!
Ему надо? Ему надо! Мари вскочила на ноги, чувствуя, что еще немного, и она расплачется. Опять. Впервые за этот год у него появился секрет от нее. Роман с маркизой не в счет. Или в счет?
— Разумеется, ты имеешь полное право распоряжаться собственной жизнью, — звенящим голосом заявила Мари. — Но если ты считаешь меня совсем дурой… то я даже не берусь анализировать прошедший год! Тебе нужно от меня название? Хорошо. Монсегюр. Если тебе это о чем-то скажет.
— Ни о чем не скажет, — резко ответил Мишель. — Мне нужно не название. Мне нужно туда попасть. Это далеко?
И в этот момент королева Мари охнула и осела на диванчик. Его Высочество весьма ощутимо пнулось ножкой, при этом не озаботившись тем, что королеве это может быть несколько неприятно.
Мишель кинулся к ней.
— Мари! Что?
— Он почти так же сердит, как и я. Не обращай внимания. Ответь мне только… Просто ответь… В этом опять замешан твой волшебный кузен?
— Да, мой волшебный кузен замешан, — устало сказал Мишель, усаживаясь рядом с Мари. — Теперь ты, наконец, расскажешь мне, как я смогу добраться в этот чертов Монсегюр?
— Я поеду с тобой!
— Я поеду один! — твердо заявил Его Величество. — Ты останешься в Париже.
XVI
23 декабря 1186 года, Трезмонский замок
Она лежала на морском песке, и теплые волны нежно касались ног. Закатное солнце освещало кожу, превращая ее в золото. И эти лучи тоже были нежными и удивительно теплыми. Приоткрыв один глаз, она наблюдала за пловцом в воде. Он то нырял, то выныривал. То ложился на спину, то раскидывал руки.
«Суйэйдзюцу, — подумала Лиз, восхищенно глядя на него, — только лука со стрелами не хватает».
И вот он стал на ноги и приблизился к ней, отбрасывая со лба мокрые волосы. Теперь она думала совсем не о луке. Думала о каплях воды на теле… своего собственного античного бога.
— У меня песок в плавках! — объявила Лиз, когда он устроился рядом.
— Тебе помочь избавиться от него? — улыбнулся античный бог.
Она хотела что-то ответить, но тут рядом с ними на песке улеглась Барбара в своем синем котте и пробасила:
— Срам-то какой!
Лиз подскочила, проснувшись в один момент.
— Срам-то какой! — верещала старая кухарка, нависая над постелью, на которой вповалку спали уснувшие лишь на рассвете Лиз и Поль. Младенец лежал на животе Поля и с любопытством рассматривал его нос. Сна в его глазах не было вовсе, будто это не он орал столько часов напролет.
Паулюс в ужасе размежил тяжелые веки, которые прикрыл лишь минуту назад. В этом он был уверен. Рядом басила старая Барбара, под боком примостилась перепуганная Лиз, а прямо ему в лицо смотрели широко распахнутые серые глаза ребенка. Прошедшая ночь вместе с этим сущим дьяволенком ставила под сомнение радость святого брата от возвращения домой.
— Где срам? — ошалело переспросил монах у кухарки.
— Да в постели твоей! — ткнув указательным пальцем в нос Лиз, воскликнула Барбара. — Ты почему ей на сундуке не постелил?
— Так она привидение, — отмахнулся Паулюс. — Легла на сундуке, а проснулась тут. Через час, может, улетит в другое измерение. Ты молоко принесла?
— Ты мне зубы не заговаривай, брат Паулюс, — отмахнулась Барбара, — молоко перегрела, стынет. Завтрак для вас готов. А привидение свое давай, отправляй подальше от Трезмона — введет она тебя во искушение, ой введет!