XXVI
1185-2015 гг. Фенелла-Париж
Брат Паулюс привычно проснулся к утрене. Спросонок вспомнил о необходимости найти Скриба после молитвы. Что он ему скажет и как, Паулюс пока так и не решил. Потом придумает. Монах легко вскочил с тюфяка, брошенного на ночь вдоль топчана, чтобы быть поближе к Лиз, и… расплылся в довольной улыбке. Она спала в его постели, снова негромко похрапывая. Шкура, которой Паулюс укрыл ее накануне, сползла на пол, явив взору монаха все девичьи прелести, слабо прикрытые в некоторых местах кружевами.
Напрочь забыв о намерении проститься с другом, Паулюс забрался на топчан, примостившись рядом с Лиз, и накрыл их обоих с головой. Она во сне забарахталась, пытаясь выбраться из-под шкуры. Но не давая девушке вырваться, Паулюс прижал ее своим телом и впился в ее губы настойчивым поцелуем. И даже если в замок ворвется вражеское войско, или начнется пожар, он не остановится! Видимо, обрывки сознания все же вторглись в ее блаженное состояние полусна, поскольку она немедленно обхватила его ногами и тихонько застонала. Этот стон отозвался музыкой в голове Паулюса. Он вдыхал ее запах, проводил руками по пушистым волосам, прикасался жадными губами к нежной девичьей коже, там, где освобождал ее от лишнего сейчас одеяния. Что-то, кажется, разорвалось под его руками. Но это уже не имело никакого значения…
- Черт, это были Шантель… - выдохнула Лиз недовольно и задвигалась, пытаясь освободить его от длинной рубашки, но никак не находя подола. Свободной рукой откинула одеяло, и в глаза им ударил солнечный свет, пробивавшийся через… розовые портьеры ее комнаты.
Дома!
Паулюс зажмурил глаза от яркого света, а когда открыл их снова, приподнял голову и увидел перед собой… медведя, глядевшего на него черными блестящими глазами. Ему не страшна была ни война, ни пожар. Но медведя он явно не учел. Паулюс скатился с Лиз и ошалело сел в кровати, осматриваясь по сторонам.
- Эй, эй, эй, эй! – Лиз вскочила следом за своим монахом. – Все нормально! Ты чего? Мы дома!
- Аааа, - понимающе протянул Паулюс, на самом деле не понимая ни черта, что же это такое произошло. – А как же Скриб? – он почесал затылок. И вдруг подпрыгнул: - А мой виноградник? Лиз! Виноградник! – и со всего маху стукнул кулаком по спинке кровати.