Вся сила жизни – ясность ее глаз.
В которых страсти под покровом ночи
Есть исступленность... Ах, чужие очи!
Родные очи! Уст ее атлас –
Услады, вдохновения источник.
Они блаженство или боль пророчат?..
Отставил инструмент в сторону. И решительно опустошил третью кружку вина, изрядно разбавленного медом. Он никогда не пьянел. Но все-таки надеялся.
ІІІ
1185 год, Фенелла
В восточной части замка, в самой высокой его башне, располагались любимые покои Его Величества короля Трезмонского Мишеля І де Наве.
Отсюда наблюдал он за стражами в замковом дворе, разглядывал подданных у фонтанов на улицах и рыночных площадях Фенеллы, любовался долиной, окружавшей его столицу. В ясную погоду из башни можно было увидеть все тринадцать вершин, между которых раскинулся Трезмон, а в грозу мимо окон мчались сизые облака, обгоняя друг друга и скрывая собой все королевство.
В восточную башню пару месяцев назад Мишель велел перенести витраж незнакомки. Ее образ увидел он лишь однажды во сне, но больше не забывал никогда. Портрет занял место одного из башенных окон, проем которого был увеличен городским каменщиком. Рассветные лучи заставляли улыбаться губы прекрасной девушки, а закат туманил печалью ее синие как небо глаза.
Сегодня молодому королю было особенно тяжело смотреть в эти глаза. Словно он предавал их и предавал что-то очень важное, что скрывалось в глубине его сердца.
С тяжелым вздохом отвернувшись от витража, Мишель отринул мечтания. Важным нынче было иное. Глядя на город, раскинувшийся под его ногами, он размышлял о предстоящей свадьбе. После нее он значительно расширит земли королевства и укрепит свое право на трон Фореблё. Так завещал ему отец: добиваться утверждения власти Трезмона любыми способами. Впрочем, брак с герцогиней де Жуайез приносил ему не только новые владения, но и давал надежды на появление здоровых наследников, в чем во все времена нуждается любой королевский род. А род де Наве, единственным продолжателем которого был Мишель, особенно.