Двери распахнулись, и в тронную, сделанную в черно-золотых тонах, вошел низенький мужчина в возрасте, со сверкающей пролысиной и темными, глубоко посаженными глазами. На нем красовался монашеский балахон, цвет которого нельзя было определить из-за толстого слоя дорожной пыли. К моему удивлению, банальный пивной животик у него отсутствовал, напротив, он был необычайно худ, одним словом, скелет, обернутый в подобие кожи.
«Суп из такого не сваришь», – невольно подумал я и недобро ухмыльнулся. Вообще-то людей демоны не едят и всех разумных существ тоже, просто надо же как-то поддерживать образ «ужасного демона», вот я и вживаюсь в роль.
Тем временем, вслед за ним, все в том же построении, о котором нам сообщили стражники, вошло «кольцо» людей, в центре которого действительно находилась фигура в темном плаще.
– Приветствуем тебя, о, великий Владыка демонов! – величественно воскликнул предводитель процессии и… замолк, явно обескураженный мной. Ну да, когда еще увидишь «великого Владыку демонов» развалившегося на троне, как обожравшийся кот в солнечный день на лавочке?
Но мужичок ничего так, молодец, быстро из ступора вышел, но, похоже, забыл, зачем собственно явился, поэтому после минутной тишины я неохотно подал голос:
– Что привело вас в мои земли, люди? – я специально выделил это слово, подчеркивая тоном их принадлежность к весьма беспомощной расе.
– А, мы долго думали над своим поведением по отношению к вам, – моя правая бровь иронично взметнулась вверх, – и в качестве извинения мы решили преподнести вам подарок, – левая бровь медленно присоединилась к правой, – который, надеюсь, смягчить нашу вину!
Он изящным жестом указал на фигуру, окруженную людьми, некоторые из которых являлись весьма нехлипкими воинами.
Я задумчиво окинул ее взглядом и лениво спросил:
– А в чем, собственно, заключается ваша вина?
Посол выпучил глаза и открыл рот, явно не ожидав моей неосведомлённости. Я весело оскалился, и мужчина поспешил поскорее придумать людскому народу какой-нибудь грех:
– Месяц назад… мы устроили набег на одну из ваших деревень, – наконец сказал он и закусил губу: то ли боялся, что не поверят, то ли, наоборот, поверят и заставят понести наказание, которое ни один подарок не откупит.
Я напряг мозги, вспоминая, не жаловалась ли какая деревня на вредителей иных рас, но ничего не вспомнив, вопросительно покосился на Лоида, который всегда присутствовал на приемах гостей, но и он имел крайне сбитое с толку выражение лица.
– Что это была за деревня? – вновь обратился я к предводителю прибывших.
– Зѐмная, – тихо ответил он, не опуская, однако, глаз.
Я ошарашенно повернулся к своему дворецкому, который всю мою жизнь заменял мне наставника и отца, и увидел такую же реакцию, как и у меня.
Зѐмная – самая маленькая из всех деревень Демонѝи[5], и находится она на окраине демонических земель. Доклады о хозяйственных делах приходят оттуда редко, так как добираться до нас более недели, а попутчиков найти нереально, потому что находится она чуть ли не в самой глуши.
– От этой деревни давно не было вестей… Дольше, чем обычно, – медленно проговорил он, а я, резко вскинув голову, жестко и властно спросил: – Что вы с ней сделали?
Человек чуть отвел взгляд и едва слышно, без всякого сожаления, сказал:
– Мы сожгли ее. Живых не осталось: мы об этом позаботились.
После таких слов меня распирало два желания: первое, стереть с лица земли людской род, а второе...
– И что же они вам сделали?! – стальным голосом спросил я, чувствуя, как закипает в груди гнев. Мерзкие двуликие твари…
Люди не знали, что ответить. Они все упорно прятали глаза, все, кроме фигуры в темной плаще. Пускай ни лица, ни глаз не было видно, но то, как она стояла, держала осанку, говорило о том, что это единственный человек, которому все равно, что здесь происходит.
Стиснув зубы, я подавил вздох отчаяния. Ведь всегда знал, что быть правителем – не мое призвание.
«Надо поскорее выпроводить их отсюда, пока я еще держу себя в руках», – подумал я устало и отрешенно спросил:
– И что вы предлагаете?
– Мы хотим преподнести тебе подарок, Владыка, – вновь защебетал он, словно чувствуя мое напряжение, – и считаем, что он полностью выкупит наш поступок.