- Случаются даже более невероятные вещи, - совершенно спокойно ответил Мишель. Сложил еще стопку книг в ящик и закрыл его. – А коробки действительно закончились. Эта последняя, видите? Где у вас вход на чердак?
- И как это у вас выходит? – Мари поставила книжку назад на полку. – Идемте за… коробками.
Они вышли из библиотеки в гостиную, откуда лестница вела на второй этаж. Там небольшим коридором прошли к ее комнате – этот маршрут она преодолела бы и с закрытыми глазами. Потом была очень узкая лестница на чердак и люк в потолке. Мари откинула его и влезла наверх. Было темно и пахло пылью.
- Мишель, - сказала она вниз, откуда еще не поднялся ее гость, - там под потолком выключатель. Включите свет, пожалуйста.
- Ваше… эм… Мари, - проговорил он в сторону отверстия, в котором исчезла девушка. – Будьте любезны, объясните точнее, что мне следует сделать.
- О, Господи, - закатив глаза, проговорила она и нырнула назад, на лестницу, задев при этом Мишеля и оказавшись почти прижатой к нему.
- Выключатель, - выдохнула Мари, понимая, что отстраниться не выйдет, слишком тесно.
Он сделал шаг назад, сохраняя почтительное расстояние, соответствующее чести прекрасной дамы.
- Прошу прощения… - проговорил он, - давайте сделаем наоборот. Вы обратитесь к выключателю, а я достану коробки с чердака.
Мари быстро нажала на переключатель, и сверху полился свет электрической лампочки.
- Вы, правда, никогда не видели, как свет включать? – спросила она и снова, подтянувшись на руках, исчезла в люке.
- Никогда не видел, - подтвердил он, поднимаясь по лестнице, осмотрел чердак и спросил: - Что включается с его помощью?
Мари посмотрела на его голову, показавшуюся в люке, и, указав пальцем на лампочку, свисавшую с потолка, сказала:
- Электричество. Свет.
Мишель взглянул на лампочку, зажмурился.
- Какой яркий факел. И не чадит совсем.
Он влез на чердак и подошел к Мари. Она осматривалась по сторонам. Всю жизнь, сколько себя помнила, сюда сносились старые ненужные вещи. Но сколько здесь было истории! Взгляд сразу упал на коробку с рождественскими игрушками. Где-то там, рядом – коробка с куклами. И еще ее самые первые эскизы. Их хранили отдельно. Мари подошла к шкафу, стоявшему в углу, и вынула оттуда папку. К ногам плавно спланировал на пол рисунок золотистой змеи. Мишель наклонился, поднял его и стал внимательно рассматривать.
- Что это? – удивленно спросил он.
- Гадюка. Чуть не укусила меня, когда мы ездили в Пампон. Мне было лет двенадцать.
- Но гадюка не тронула вас, верно? – спросил Мишель, возвращая рисунок девушке. – Она не могла вас тронуть. На вас было ваше ожерелье?
Сердце ее сделало несколько гулких ударов прежде, чем она произнесла:
- Что вам известно о нем?
- Оно оберегает своего хозяина от любых неприятностей. Так было и будет всегда. Когда-то очень давно оно принадлежало одной благородной семье. Но однажды исчезло, и горе обрушилось на них. Никто не знал, как и куда оно подевалось. Однако легенда говорит, что если ожерелье вновь окажется у своих владельцев, то мир и благополучие вернутся в их семью. Навечно.
Мари внимательно слушала то, что он говорил, а перед глазами стоял тот день в Пампоне. Она очень ясно помнила липкий ужас, накативший на нее при виде змеи. Но еще более ясно – как та словно бы отпрянула от одного вида ожерелья на ее шее. С тех пор Мари с ним не расставалась. Какой-то суеверный страх охватывал ее тогда, когда она оказывалась без этого странного золотого украшения.
- А вы мистификатор, Мишель, - сказала она, слабо улыбнувшись, - сказки писать не пробовали?
Его Величество озадаченно посмотрел не нее.
- Вы мне не верите? Что ж… Можете считать меня сказочником, - он взял несколько коробок, сбросил их с чердака и стал спускаться по лестнице вниз.
Мари с папкой в руках бросилась за ним, едва не подвернула ногу, спрыгивая с люка и чудом удержав равновесие.
- Если вам от этого станет легче, я могу поверить! – крикнула она ему в спину.
Мишель остановился и повернулся к Мари, продолжая держать коробки в руках.
- Вы очень любезны, Ваше Высочество, - улыбнувшись, сказал он и помолчал. – А где же обещанный вами ужин? Я, пожалуй, тоже проголодался.
- Ужин в дороге, - ответила она, - скоро будет. Бросьте вы их. Завершим позже. Идемте лучше поставим еще чаю. А вы мне расскажете про свое королевство. Я очень люблю сказки.
Она подмигнула ему и подошла ближе.
- Хорошо, - согласно кивнул Мишель. – Вы тогда ставьте чай, а я отнесу коробки в библиотеку и присоединюсь к вам.
Через двадцать минут он уже держал в руках чашку горячего чаю и неторопливо рассказывал Мари о себе:
- Наверное, вам это, правда, кажется сказкой. Королевство мое не очень большое, но и совсем не маленькое. Лежит оно среди тринадцати гор, которые нередко защищают нас от злых намерений соседей. Лучше этого места нет ничего на земле. Его основал мой предок, Эймар Наве много веков назад, едва впервые увидел нашу долину. И город, который стал столицей Трезмона, он назвал в честь матери, Фенеллой. Конечно, это не точно, так говорят древние рукописи… Фенелла не красивее ваших мест, но замок там настоящий, - Мишель усмехнулся и посмотрел на Мари.
Она улыбнулась в ответ и негромко сказала:
- Красивое слово – Фенелла.
- Красивое.
- Но в замке же вы не один? – осторожно спросила она. То ли непроизвольно, то ли на всякий случай.
- Нет, конечно! Город обнесен крепостной стеной. Трезмонский замок – это цитадель. И он полон людей. Придворных, слуг, стражей… Признаться, всех и не сосчитать, здесь даже я теряюсь. Есть лекарь Андреас, он занимает соседние комнаты. Потребовал их еще при жизни отца, дабы заботиться обо мне, когда я был еще ребенком. Есть советники, которые также имеют свои комнаты в замке, хотя чаще живут в собственных домах в Фенелле. Но так уж положено. Еще у нас обитает брат-цистерцианец, Паулюс Бабенбергский. Этому чудаку недавно вздумалось устроить виноградники. Уж не знаю, где этот плут раздобыл лозу, но утверждает, что следующим летом соберет первый урожай. Вам скучно? – спросил он у Мари.
Она медленно водила кончиками пальцев по чашке и задумчиво рассматривала собственное отражение на подрагивающей поверхности напитка.
- Нет, мне интересно. Скажите, а в каком это все было… году? Лекарь, монах, остальные… – спросила она и быстро глянула на Мишеля. Нет, он совсем не похож на сумасшедшего. Но в голове не укладывался весь этот странный рассказ.
- В 1185, - серьезно ответил Мишель.
Что-то в ней похолодело.
- А вы знаете, какой сейчас год?