д. Но не от пули, или в бою... По глупости, вздохнув, ответил он. - Правда? - Скорее привычка, усмехнулся Леонид. - А что, убивать не страшно? спросил Роман, внимательно наблюдая за лицом Леонида. - Я никогда не задумывался, немного подумав, ответил Леонид. Когда в тебя стреляют, срабатывают инстинкты. Это потом, засыпая, в темноте, закрыв глаза, думаешь, анализируешь, задаешь себе вопросы. К этому тоже, можно привыкнуть. На войне, ценно иное. - И что же? спросил Роман. - Дружба, пожав плечами, ответил Леонид. Что здесь удивительного. Там больше ценят это, чем здесь, на гражданке, поморщился Леонид. Здесь, сегодня друг, завтра деньги не поделили, злейший враг, или еще какая причина. А там, все просто. Человек как на ладони. - Знаешь, что от него ожидать, сказал Роман, глядя на Леонида. - Ну, где то так, кивнул Леонид. Я в эти дебри не хожу, махнул он рукой. Мне ни к чему. Я начальником не был, совесть моя чиста. Живу, как могу. - И в Афганистане воевал? спросил Роман. - Довелось, кивнул головой Леонид. - Считаешь, справедлива та война была? Роман пристально смотрел на Леонида, в ожидании ответа. Леонид посмотрел в окно, тяжело вздохнул, повернул голову, взглянул на Романа, и ответил: - А войны все, несправедливы. - Потому что одна из сторон, побеждена, спросил Роман. - Потому что, вздохнул Леонид, кому то, это надо. - А тебе лично? За что ты воевал там? - Тебе зачем? посмотрев в глаза Романа, спросил Леонид. - Хочу понять. За что там погибали, молодые ребята. - Да, тяжело вздохнул Леонид. Если одним словом , попытаться высказать, то получится так:-За друзей, коротко ответил Леонид. Конечно, пропаганда вещала, что мы против "капиталистов Америки", и всякую разную чушь, скривился Леонид. Наша помощь, братскому народу, в построении социализма. Бред конечно, полный. Пытаться научить аборигенов, жить как мы, ухмыльнулся Леонид. Где это видано. Они в каменном веке живут, а мы со своими машина, унитазами, и смыслом жизни. Оно конечно, неплохо, с одной стороны. Мы ведь, свою Среднюю Азию, тоже из тьмы вытащили. Теперь они живут хорошо. Мне многие, местные жители говорили, мол, хорошо что вы строите, учите, помогаете. Наверно еще и за них, гибли, тяжело вздохнул Леонид. Воинский долг, вполголоса, добавил он. Я солдат, и никогда не обсуждаю приказы. Так наверно лучше, и понятней. - Значит, тихо произнес Роман. Мы воевали там с мирными людьми, которые не хотели, жить по нашим правилам, придерживаясь своих обычаев. Да? Получается, если я приду к тебе в дом, и скажу, что ты не так, ходишь в туалет, неправильно кушаешь, одеваешься, ты поблагодаришь меня. Так выходит? И изменишь все, в один день. Подстраиваясь под мои традиции. Выходит так? спросил Роман, глядя на Леонида. - Ишь, ты, мотнул головой Леонид. Ты случаем не пацифист? Скрытый? Ну если в армии срочную служил, значит не "баптист". Откуда в тебе, такие мысли? Ты не можешь рассуждать о том, чего не видел, не знаешь, не прочувствовал, с расстановкой говорил Леонид. Для начала, ты пощупай страх, а потом, можешь рассказать об этом. Тихо, кому ни будь, в уголке. Что бы поняли, и не рассмеялись. Знаешь что я тебе скажу, вздохнул Леонид. Ты не обижайся на меня. Но говорить на эту тему, что бы было понятно, надо только с тем, кто там был. А ты, как я понимаю, человек посторонний, и интересуешься, чисто теоритически. А потому, не поймешь. Взяв в руку стакан, Леонид сделал несколько глотков, и посмотрев на Романа, продолжил,: - Мы же с добром туда пришли. Все им везли. Еду, одежду, технику, медикаменты. Все самое лучшее. У нас в "союзе" такого не было, а им везли, задумчиво говорил Леонид. Книги, фильмы... - Зачем? тихо спросил Роман. Вы у людей спросили. А нужно ли им? Не кучку, которая живет, отделив себя от остальных. Народ? Или подумали, лучше сразу, их по голове двинуть, а после учить в туалет ходить. Да? - Интересно ты рассуждаешь , посмотрев на Романа, сказал Леонид. Я что себя, сам туда послал? повысив голос, произнес он. - Извини, сказал Роман, и отвернулся, посмотрев в окно. В наступившей тишине, был слышен мужской храп, из соседнего купе. - Может ты и прав, произнес Леонид. Но это только сейчас, начинаешь об этом задумываться. А тогда, некогда было. Вот Чечня, действительно боль. - Гражданская война, вот как это называется, повернув голову, произнес Роман, посмотрев на серое лицо Леонида. В которой граждане одной страны, убивают себе подобных, только потому, что кому то, это выгодно, добавил Роман. А народ платит за это, огромную цену. Человеческими жизнями. А их не вернуть. - Там иностранцев много, террористов доморощенных, поморщился Леонид. Если не мы, их остановим, тогда они придут, к нам в дом, и будут нас, заставлять жить, по своим законам, задумчиво произнес Леонид. Мы на краю. За всех, кто остался в доме. За детей, женщин, стариков, бомжей, всех... Потому что, ответ один. За своих - добавил Леонид, глядя в окно. А они придут, когда почувствуют нашу слабость, повернув голову, посмотрел он на Романа. Они знают, понизив голос, добавил он. У них нюх на это. - Получается, те, кто выступает против власти, - террористы? спросил Роман. Не кажется тебе, что снова произошла ошибка. Кто -то, захотел силой, заставить кого- то, жить иначе, а? Похоже на Афганистан? Пришли с добром, научить, как правильно жить, а ушли, оставив после себя могилы. Не думаю, что кто- то, хотел добровольно умирать, покачал головой Роман. - Мне все равно, что они будут делать у себя, сказал Леонид. Только пусть не приходят в наш дом, со своими законами. Нас не взрывают, не убивают. Я, против, решительно произнес Леонид. Бандитов надо уничтожать. Ведь они взрослые люди, и понимают, тяжесть и ответственность, за свои поступки. Так пусть за них и отвечают, "по взрослому" без льгот. А то взорвут, и в кусты. Мол, так вам и надо. А мы так жить не хотим, покачал головой Леонид. Или ты хочешь? взглянул он на Романа. - Я не хочу, выдержав паузу, ответил Роман. Если хочешь знать мое мнение, могу сказать. Иди к людям с добром, тогда они услышат тебя. А если идешь с мечом, будь готов, получить отпор. И тогда, тебя уже никто не услышит. Будут делать вид, что слушают, а в душе, ненавидеть, как прежде. И все потому, что ты пришел с оружием в руках. Против них, их жизни, обычаев. Можно заставить подчинится, но уважать, они никогда не будут. И их дети, спустя много лет, будут делать тоже самое - ненавидеть. - Точно, ты пацифист, прищурив глаза, сказал Леонид. Значит лучше без войн, правильно? - Да, кивнул головой Роман. А что они несут? Я могу тебе назвать по пунктам, нахмурился Роман. Страх, что ты попал на войну. Грязь, которая засела в тебя, надолго. Пот, который застилает глаза, и растирает кожу. Он говорил, не глядя на Леонида, будто забивал гвозди, в толстую доску. Леонид смотрел на него, и по выражению его лица, было понятно, он уже сообразил, что перед ним такой же, опаленный войной солдат. - Злость, что непрерывно с тобой, за пазухой. На себя, на того, кого еще не видел, заочно. Выстрел, которого не слышишь, а от того боишься, что он в тебя. Кровь, которую ты видишь, и вдыхаешь. Инстинкты, которые пытаются спасти тебя, задавливая в угол, твое беспомощное тело. Товарищ, с которым легче, побороть страх, и страшно, когда его убили. Ночь, которая не приносит отдыха. Мучения, что будят тебя, в кошмаре. Усталость, которую ощущаешь всегда. Боль, к которой привыкаешь, черствея душой. Несправедливость, с которой не можешь мириться. И долг, который обязан выполнить. Вот как я, запомнил войну, устало промолвил Роман. А еще страна, которой не нужны ее солдаты. Но это по - разному, добавил Роман. - Афган, тихо спросил Леонид, посмотрев на раздражённое выражения лица Романа. Там да? - Ну да, кивнул Роман. - Я сразу понял, поговорить хочешь. Ну а что, я сам такой. Поговоришь, и вроде легче становится. - Нет, покачал головой Роман. Не об этом. - Афган это сложно, согласен, кивнул Леонид. Ну, ты пойми, если человек, совершает какой то поступок, плохой, он должен за него отвечать? Ну, скажи? - Да, хрипло ответил Роман. - Значит все правильно, выдохнул Леонид. Они нас взрывают, мы их к ответу. Значит все верно. - Продолжать убивать, негромко произнес Роман. До последнего? - Если понимают только силу, сказал Леонид. А как иначе? Дома им строить что ли? - И не будет мира, задумчиво произнес Роман. Только траур по погибшим. - А солдат не должен думать об этом. Он выполняет приказ. Если будет по другому, все рухнет. Анархия. - Ну хорошо. Афганцы что, пришли в СССР, свой порядок устанавливать? И потому мы их убивали? Почему? - Вот тут для меня "закавыка", тяжело вздохнул Леонид. Понимаю, что думать об этом тогда, не мог, в голове другое было, выжить. А сейчас, вроде как догнало, накрыло. Иногда ночами не сплю, и не могу себе ответить на вопрос, - почему мы там были? Солдат должен уметь воевать, хорошо воевать, чтобы не резали "как барана", ножом по горлу. - А страна? спросил Роман, глядя на Леонида. Она не может объяснить, зачем? Ради чего? - Политика, покачал головой Леонид. - Я думаю амбиции, спокойно произнес Роман. Тяжесть от потери близкого человека, невыносима, чужого,- обыденна. Мы перестали ценить жизнь. - Оценивать ее в малую сумму денег, устало промолвил Леонид. А она бесценна. - Да, промолвил Роман. Похоже так. - Давай выпьем, предложил Леонид. У меня есть с собой бутылка. Будешь? - Думаешь, легче станет. - Просто захотелось, пожал плечами Леонид. - Наливай, кивнул Роман. По одной. Вот серое небо над нами, и воздух тяжел как смола. Иду, поднимаюсь в гору, и ноша моя тяжела. Не сбросить ее, нести. И давит она нещадно... Что бы себя спасти, я зацеплюсь за камень... Господи, помоги! Товарищу руку подам, без друга совсем тяжело... Вдвоем мы разгоним туман, и встретим солнце одно... На двоих поделим сигарету, на двоих разделим "сухпай" и воды глоток, и галету, и патроны, и неба край... Одна жизнь, один день, от восхода до ночи, все разделим мы с ним... и тревогу и боль... За меня он, а я, за него, и точка... Вот так и воюем, ища своего... Роман открыл глаза, будто почувствовал на себе чей - то взгляд. Он увидел склонившегося над ним Леонида. - Вставай, через час прибываем, сказал он, и сел на свою полку. - Ага, хрипло ответил Роман, повернулся, и поднявшись сел на полке. - Ты знаешь, я честно говоря не спал, все думал о твоих словах, не глядя на Романа, говорил Леонид. Есть в них смысл, глубоко вздохнул Леонид. Есть. Только его никто видеть не хочет. Или так удобно всем. У меня два ордена. По одному за каждую войну. Ты знаешь, я их не ношу. Хотя награжден по праву. Жизнь своих товарищей спас. Но, на войне, на это не обращают внимания, те, кто там, кашлянув, добавил Леонид. Был подвиг, не был, я не думал. Тяжело жить с этим. А тебе? посмотрел он на Романа. - И мне, тихо произнес Роман. - Поговорили с тобой, и как то прояснилось, сказал Леонид. Ты понимаешь, я нечасто, хожу в союз ветеранов. Там обычно рутина, дела, у каждого свои проблемы. Но, почти все, живут своим прошлым. Хорошим, или не очень... А дружбы, такой как там, здесь нет, это правда, вздохнул Леонид. Вот и мыкаемся мы, обжигаемся, доверяем, как там... А в ответ черствость, и обман, нередки. Здесь каждый за себя, только вид создается для других... Ну да, собираемся, вроде как помощь оказываем, не забываем друг друга, а правду не говорим... Ни себе, ни другим... Для одних она грязная, для других слишком правильная, спустя много лет. Только быть там, это не подвиг, это долг, присяга. А по настоящему, немногие... Ты во многом прав. - И ты тоже, глухо произнес Роман. Солдат есть, и будет. Он защитник, он воин. - Да, протяжно произнес Леонид. Правильно. - Надо дальше жить, сказал Роман. - Правильно, кивнул Леонид. Согласен. Слушай, у тебя есть, где остановится в городе? - Нет. Думаю квартиру снять, или комнату, ответил Роман. - Не получится, улыбнулся Леонид. - Это почему, удивился Роман. - Потому что в автопарке, "общага" есть, вот почему, ответил Леонид. Место в комнате дадут, не сомневайся. - Да ладно, улыбнулся Роман. Неужели? - Точно знаю, утвердительно кивнул Леонид. У меня кум там работает. Пять лет уже, а все в общаге. Ну, если ты конечно не передумал, на автобус идти. - А что, работа нормальная, сказал Роман. Я согласен. - Ну, тогда, я тебя проведу до парка, как приедем. Товарищу надо помочь, правильно? улыбался Леонид. - Спасибо. Город встретил их на вокзале, заунывной песней, об упоительных вечерах , холодными пирожками, в руках пожилых бабушек, и непонятным напитком, под названием кофе, в модных одноразовых стаканчиках. Серо, просто, обыденно, ничего яркого, обыкновенный город. Роман даже не присматривался, он шел за Леонидом, пытаясь попадать в шаг. Новоивановск, открылся перед ним, заново. Он был совсем не похож, на тот уютный городок, из которого его увозила мама, много лет назад. В воспоминаниях, всегда хранится, что то светлое, в подробностях, в моментах... и не всегда, эта картинка совпадает, спустя много лет... Сколько раз ни говори себе, а прошлого, не вернуть. Как не почувствовать новых ощущений, увидев в первый раз, прикосновений... Того единственного, когда кажется, что душа поет. Детство проходит, и вот уже не тот, маленький мальчик, который открыв рот, смотрел с восторгом на взрослых. И любовь, она тоже, только один раз... Роман вышел из автобуса, оглянулся по сторонам, и пошел к проходной. Высокие ворота открылись, и из них, сверкая чистотой, выехал рейсовый автобус. Водитель за рулем, хмурый мужчина с усами на болезненном лице, протирал тряпкой стекло перед собой. Из дверей проходной, выскочил молодой парень, с копной рыжих волос, и чуть не сбив Романа, извинился на ходу, и побежал дальше. " Вот такой он, большой "муравейник" под названием гараж, подумал Роман, улыбнувшись, открыв двери проходной." За стеклянной перегородкой сидела пожилая женщина в очках, рассматривая журнал. - Здравствуйте, вежливо поздоровался Роман, улыбнувшись. Она окинула его взглядом, словно измеряла, отложила журнал в сторону, и прокашлявшись, спросила: - Куда? - Хочу устроится водителем, просто ответил Роман. Женщина удивленно вскинула брови, выдержала паузу, и сказала: - Не местный что- ли? - Не похож, улыбался Роман, глядя на нее. - Местные не приходят, вздохнула она. - А что так? спросил Роман. Не престижно? - А шут его знает, в момент переменилась она в лице, улыбнувшись. Тебе в отдел кадров надо? - Наверно, пожал плечами Роман. - Значит пойдешь прямо, выйдешь с проходной, а после увидишь здание белое, вот туда заходи, там, на первом этаже, отдел кадров. Запомнил? - Просто, улыбнулся Роман. Ну я пошел? - Иди, махнула она рукой, и снова взяла в руки журнал. " Вот так, почти всегда, подумал Роман, направляясь в управление. Там где меньше зарплата, мало желающих. Ну и что, а мне, нужна работа." Войдя в здание, он свернул направо, и сразу столкнулся с рослым мужчиной, лет пятидесяти, в истертой кожаной куртке. Лицо его было задумчиво, будто он, в данный момент, решал сложную для себя задачу, а ответ, не находил. Крупный, мясистый нос, очень выделялся, на его открытом лице. - Ох, ты, вытянув вперед крепкую руку, спохватился он, увидев перед собой Романа. - Извините, машинально сказал Роман. - Чуть авария не произошла, улыбнулся мужчина, рассматривая Романа. - Бывает, отшутился Роман. Главное без жертв. - Правильно, снисходительно произнес мужчина. - Подскажете где, отдел кадров, спросил Роман. - Водитель что - ли? удивился мужчина. - Да, кивнул головой Роман. А что? - Устраиваться? - Хотелось бы, ответил Роман, глядя на мужчину. - Стаж какой? Категории? глядя на Романа, спрашивал мужчина. Раньше где трудился? - А вы... опешил от напора Роман, немного растерявшись. Отдел кадров? - Я главный механик, довольно улыбнулся мужчина. Меня зовут Петр Пантелеевич, протянул он, широкую ладонь. - Роман Гнедин. Пожав друг другу руки, они измерили взглядами себя, и почти одновременно сказали: - Будем знакомы. - Как то так, добродушно рассмеялся Петр Пантелеевич. - Взаимно, улыбался в ответ Роман. - Ну что же, первое впечатление, оно почти всегда, говорит точно, сказал Петр Пантелеевич. Пойдем сначала, ко мне, поговорим. У меня время найдется. Ну а после, если подойдешь, в отдел кадров, к Алене Александровне. Идет? - Конечно, согласился Роман. В кабинете, все было скромно. Из обстановки, большой, видавший виды стол, с десяток засаленных стульев, и большой сейф под окном. Петр Пантелеевич, прошел за стол, сел. и жестом руки, предложил садиться Роману. - Садись здесь, вздохнул он. Роман поставил сумку на пол, и сел на стул. - Мне нужны водители, не скрою, задумчиво произнес Петр Пантелеевич. Но, не всякие, добавил он, посмотрев на Романа. Любители выпить, или другого чего, не нужны. Даже , "с золотыми руками", добавил он, это мой принцип. Ты как? - Я что, пожал плечами Роман. Спиртное не употребляю. Категория есть. Давно получил. Только практики, в последнее время, было мало. А в остальном, готов работать. - Жилье есть? буднично спросил Петр Пантелеевич, открыв ящик стола. - Нет, коротко ответил Роман. - Людей не хватает, тяжело вздохнул Петр Пантелеевич, достав лист бумаги. - А работал где? посмотрел он на Романа. - Последние несколько лет за границей, а до этого, в Москве, быстро ответил Роман. - Ух ты, удивился Петр Пантелеевич, глядя на Романа. И все на автобусах? - Откровенно говоря, не всегда, ответил Роман. Потому и практики мало, добавил он, несколько смущенно. - Практика, дело поправимое, улыбнулся Петр Пантелеевич. У меня и пацаны молодые, после армии есть. Но все это временно, вздохнул он. Они же "за деньгой большой", бегают. А у нас, зарплата маленькая. Вот, выдохнул он, глядя на лист бумаги, перед собой. - Ну... - Я обязан об этом сказать, перебил он Романа. А то после, много вопросов будет. За то, жилье пока имеем. Хоть успели достроить, до полного развала союза, поморщился Петр Пантелеевич. Тебе же надо? взглянул он на него. Общежитие? - Конечно, кивнул Роман. - Женат? - Один, глухо ответил Роман. - Ладно, кивнул Петр Пантелеевич. Сейчас иди в кадры, там все покажешь, оформишь. На каких машинах работал? спохватился Петр Пантелеевич. - Икарус, спокойно ответил Роман. - Ну да, кивнул головой Петр Пантелеевич. У нас таких десять штук. Будет тебе работа. Комиссию пройдешь, сразу ко мне. Да... А в общем, махнул он рукой, в кадрах все скажут, ступай. - Угу, кивнул Роман, взял сумку, и вышел из кабинета. Оформление прошло быстро. К вечеру, Роман зашел в старое, двухэтажное строение, с табличкой общежитие. На первом этаже, его встретила, милая женщина, средних лет, в кокетливом костюмчике. Представившись комендантом, она взяла у него направление, и повела за собой, на второй этаж. В коридорах пахло капустой. Остановившись у двери, с табличкой "не влезай", она улыбнулась, и коротко постучала. Через несколько секунд, дверь распахнулась, и на пороге обозначился, молодой человек, с растрепанной шевелюрой, черных волос. Приветливо взглянув на женщину, он сделал попытку улыбнутся, и сказал: - Ко мне что ли? - Да, Афанасьев, к тебе, сказала женщина. - Любовь Викторовна, а вы сегодня, просто красавица, сделал комплимент молодой человек. - Я Афанасьев, не только сегодня, парировала она, став строгой. Располагайтесь, взглянула она на Романа. Завтра зайдете ко мне, заполнить карточки, коротко бросила она, и пошла по коридору. - Не попал, смутился молодой человек, глядя в след коменданту. - Бывает, улыбнулся Роман. - Проходи, отступил назад парень, пропуская Романа, в комнату. Твоя кровать слева. Комната переменная, постоянных жетелей здесь