Кипяток хлопнул по колену и заливисто рассмеялся.
— Батя, чего переклинило-то тебя? Отобрал Слонов пацан твои бабки, что ли?
— Да нет, — поморщился Кирза. После еды и пива он немного успокоился, руки больше не дрожали. — Сгорела его «душа», еще до того, как странный этот из леса вышел. Кто такой, говорите? — Он устремил на Кручу слегка осоловелый взгляд.
Стопка разрыдался пьяными слезами.
— Ох, горит душа, ох, горит, верно сказал, напарничек…
— Ну тебя развезло! — Кипяток покосился на плачущего сталкера.
— Так что там с «душой»? — напомнил Мировой.
— Да в жарке сгорела, — махнул рукой Кирза. — А потом — собака появилась, но пацан этот ее свистом отогнал. Свистом! Кто он такой, почему мы со Стопарем раньше про него не слыхали? Думал, всех в Зоне знаем…
Круча с Мировым переглянулись, а Кипяток пренебрежительно фыркнул.
— То вы так думаете, пьяницы несчастные. Поменьше бы в канавах отсыпались да мозги водярой травили! А про пацана — чего говорить? Мутантово семя.
— Не говори, о чем не знаешь, — оборвал его командир. Кипяток вспыхнул:
— А вот и знаю! И все знают, и вы тоже знаете, что он звериный выкормыш и с мутантами дружит! История этих двоих тому верный пример! Ха, не знаю! — Он щелчком выбил из пачки сигарету и закурил. — Где бы вы еще увидели, скажите мне, чтоб какой-то щенок свистом слепую собаку отогнал? Да не может такого человек, но определению! — Кипяток победно оглядел собеседников и добил: — Мне Магадан покойный рассказал, как его нашли.
В баре повисла тишина. Мировой скептически смотрел на Кипятка, Круча разглядыват свои кулачищи — это был человек-скала, огромный, могучий, но вне драки кроткий, как теленок.
— Дурак твой Магадан, — произнес он наконец.
— А сам-то! — подскочил Кипяток. — Да ты даже у Слона удержаться не смог, меньше полугода проработал, и выперли тебя! А у Слона, всем известно, самое теплое место для сталкера, абы кого не берут!
Кипятка в свое время не взяли — в том числе за взрывной характер.
4
Кирза переводил недоуменный взгляд с одного на другого.
— Подождите, мужики. Так пацан этот мутант? Контролер, что ли? Почему тогда не убил нас, не взял под контроль? Я чё-то не догоняю, разъясните.
Кипяток обернулся к нему.
— Магадан рассказывал, что жил этот щенок-мутант в человечьем обличье в стае псевдопсов, кормила его мамаша-мутантиха, а нашли его…
— Хорош заливать-то. — Круча положил ладонь напарнику на плечо, и тот присел под весом могучей руки. Стопка, распластавшись по столу, рыдал все тише и наконец замолк, после чего захрапел.
Мировой, подавшись вперед, сказал веско:
— Я тоже слышал про этого Змееныша. Давайте-ка разберемся, кто он такой. В одной Зоне живем, надо знать, чего ожидать, когда на дело идешь. Ты, Кипяток, заткнись, хватит слухи перевирать. Круча, выкладывай, чего знаешь.
— Да я!.. — взвился Кипяток, но тяжелая ладонь Кручи усадила его на место. Молодой сталкер, фыркнув, сложил руки на груди и закинул ногу на ногу, всем своим видом выражая презрение и недоверие.
Никто не заметил, как подошли эти двое.
— Разрешите присоединиться? Меня зовут Иван Васильевич, а это мой друг Пятка. — Пожилой сталкер с бородкой поклонился. — Дело в том, что меня тоже очень интересует феномен этого, как вы его назвали, Змееныша.
Мировой оглядел обоих с ног до головы и сдержанно кивнул. Молодой Пятка тут же подвинул два стула от стола, где дрыхнул Стопарь, и они сели. Командир коротко представил своих людей.
— Кирзач, — сказал Кирза. — А это Стопарь, ему не повезло сегодня, поэтому он немного того… нажрался, — смутившись, пояснил он.
— Очень приятно, — отозвался Иван Васильевич, доставая из нагрудного кармана очки и сквозь линзы рассматривая храпящего Стопку. — Тяжелый случай алкогольной абстиненции.
— Абси… чё? Вы врач? — уважительно спросил Кирза.
— Когда-то был, — улыбнулся сталкер. — Я вообще много профессий сменил.
— Вернемся к Змеенышу, — сухо напомнил Мировой.
— Ах да, простите. — Иван Васильевич снял очки и приготовился слушать. Все уставились на человека-скалу.
Круча пожал могучими плечами.
— Да чего лишний раз воду в ступе толочь? Видел я его, давно уже, обычный пацан. Ну, артефакты чуял, ну вот будто бы он водку, — сталкер кивнул на Стопку, — или Кипяток колбасу, ну так что? Когда в Зоне долго живешь, у многих чутье развивается. А он с рождения тут. Не было в нем ничего звериного.
— Да как же?! — взвился Кипяток. — А с мутантами ты разве дружишь? Лет семь небось Зону топчешь — а есть у тебя в приятелях контролер или кровосос? А? Что скажешь? Нету! Нету и быть не может!
— Некоторые приручают слепых псов для охраны, — заметил Мировой.
— Так это же совсем другое дело!!! — заорал Кипяток, возмущенный тем, что ему никто не верит. — Говорю вам, звериное отродье! Мутант как пить дать!
Иван Васильевич протер очки вынутым из другого нагрудного кармана чистеньким платком.
— Я прошу прощения, что вмешиваюсь, но вот вы сказали… простите, Круча, да? — Великан кивнул, и сталкер продолжат: — Сказали, что он человек. Но ведь это… Кипяток, простите? Так вот, Кипяток, то, что Змееныш человек, совершенно не мешает ему иметь какие-нибудь аномальные способности. Эти умения еще не делают его мутантом, поймите. Я десять лет работал врачом на Периметре и могу со всей ответственностью утверждать, что многие дети, рождающиеся возле Зоны, обладают малопонятными и пока не изученными умениями. Телепатия, телекинез, шестое чувство, почти звериный нюх, поразительная интуиция, настоящее предвидение — порою просто диву даешься, как воздействует излучение Зоны на человеческие гены! Я лично видел проявление экстрасенсорики…
— Э, док, ты поосторожнее, за такие слова и в морду можно схлопотать, — насупился Кипяток.
— Прошу прощения?
— Заткнись, — велел Кипятку командир. — Так вы говорите, док, с этим парнем все в порядке?
Иван Васильевич водрузил очки на нос.
— В каком-то смысле. Скажем так, для Зоны — это в норме вешей, но ведь Зона, как вы понимаете, сама одна сплошная аномалия, и ее норма — вовсе не норма там, в обычном мире. И вы для всего человечества тоже аномалия, почти мутанты, ведь вы, то есть мы, мы живем под постоянным действием радиации, якшаемся, как выразился молодой человек, с мутантами…
Кипяток ахнул кулаком по столу:
— Да чего ты несешь?! Да я тебе сейчас рыло начищу! Мировой, Круча, он нас мутантами обозвал, нет, вы слышали? Ах ты ученая харя, мутантов выкормыш, чтоб тебя кровосос в задницу поцеловал при лунном свете…
— Умолкни! — гаркнул разозлившийся наконец Мировой.
— Нет, вы слыхали?! — бушевал Кипяток, поворачиваясь то к Круче, то к командиру и не слыша приказа. — Этот сморчок еще скажет, что я по ночам к самке псевдогиганта хожу? Ах ты сука ученая, интеллигентишка вшивый, а ну как дам в очки твои блестящие, чего запоешь?!
— Иван Васильевич, не обращайте внимания на дурака! — заволновался Пятка, когда статкер приподнялся. Но тот, спокойно улыбнувшись, встал — и коротко, почти без замаха, ударил кипятившегося молодца в челюсть. Кипяток ахнул и осел на стул, вращая глазами. Бывший врач тоже сел, обтер кулак платком.
— Простите, не сдержался, — сказал он тоном чистосердечного раскаяния.
— Да я его!.. — очнулся Кипяток, порываясь встать, но Круча схватил его за плечо и дернул так, что молодой сталкер чуть не перевернулся вместе со стулом.
— Кипяток, на месте сиди! — велел Мировой. — Ты достал уже всех, сиди и молчи, а то еще раз в рыло получишь, от меня. Чтоб ни слова больше — понял? Ты понял? — И когда тот насупленно кивнул, повернулся к Ивану Васильевичу: — Так вы говорите, что…
Дверь приоткрылась, в бар скользнула гибкая фигура. Сталкеры обернулись, уставились на юношу, который легкой походкой приблизился к стойке. Высокий, стройный, по плечам рассыпались черные волосы, черты лица тонкие и мягкие, за спиной на ремне «узи», на поясе закручена веревка, в руках заостренный кол.