Сразу несколько пуль просвистели над головой, но он не мог оторвать взгляда от тела внизу. Пуля впилась в бревно возле ног, Змееныш выпрямился, недоуменно обернулся, увидел людей, бегущих по склону, опять посмотрел на девушку — и вдруг с отчетливой, ужасающей ясностью понял: она мертва.
Преследователи стреляли на ходу, не целясь. Змееныш хрипло вдохнул, сделал по бревну шаг, потом второй. Пуля взрезала ткань на плече, он покачнулся, тут же вторая свистнула ему в ухо: «Спеши!» — и, беспомощно глянув на тело, которое колыхалось в густой траве у берега, он побежал. В два прыжка преодолев бревно, нырнул в глухой темный лес. Пули летели следом, били в стволы, состригали ветви, листья, одна срезала клок волос с макушки — он ничего не замечал, не слышал выстрелов, он убегал не от пуль, не от людей — от этого тела в воде.
— Он столкнул ее! — Слон резко опустил винтовку. — Оксанка! Мертвый, убей мутанта!!! — Он рванулся вниз по склону. Снайпер за спиной прицелился, выстрелил — но Коновал, устремившийся за хозяином, толкнул его, и Мертвый промахнулся. Впервые он проявил эмоции: слегка нахмурившись, прищелкнул языком. Снова прицелился… но беглец уже достиг леса. Поджав губы, Мертвый опустил оружие и скорым шагом двинулся к оврагу.
Слон с Заточкой прыгнули вниз, разбрызгивая воду, перешли ручей. Слон, рыча, подхватил тело дочери.
— Оксана, ты как?! Ты слышишь? Оксана, очнись! — Он встряхнул девушку.
Трясущийся Заточка сжал скрюченными пальцами запястье хозяина, потянул на себя — Слон увидел кровь в воде, увидел разорванную ткань под шеей. Он запрокинул голову к низкому небу, прижал голову дочери к груди и закричал.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
МУТАНТ
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
БОЛЬШАЯ ОХОТА. СБОРЫ
1
Этим днем в баре было людно. Все столики заняты, у стойки толпятся сталкеры, переговариваются вполголоса, а кто и шепотом, поминутно оглядываясь.
Заточка с порога осмотрел зал, выискивая знакомых. Кто-то обернулся; он кивнул одному, другому — и направился в угол, где сидела большая компания.
— Я к вам? — полувопросительно произнес он. Мировой, бывший военный, а ныне командир небольшой сталкерской бригады, сдержанно кивнул.
— Рыжий, освободи гостю место, — велел он.
— А чего я-то? — обиделся конопатый, апельсино-во-рыжий сталкер. Командир бросил на него короткий взгляд — и Рыжий, недовольно ворча, поднялся. Заточка, сняв «калаш», сел, зажал автомат между коленей. Группа Мирового была в сборе — Круча, Кипяток, Теленок, вечно обиженный Рыжий и медлительный увалень Дылда.
— Зачем пожаловал? — спросил Мировой.
Заточка протянул руку Кипятку и Круче, с которыми был знаком. Кипяток порывисто пожал ее, Круча ограничился кивком — Заточка был одной из причин, почему сталкер ушел от Слона, как говорится, не сработались. Лица у Кипятка и человека-скалы были красные, они опять поссорились. Вообще за столом чувствовалось напряжение, Заточка сразу ощутил: минуту назад здесь горячо обсуждали что-то и не сошлись во мнениях.
— Вроде как по делу, — ответил порученец, кивнув бармену. Тот вышел из-за стойки, приблизился к столу. Вид у него был измученный — с утра сталкеры наводнили бар, и все чего-то хотели, хозяин не успевал поворачиваться. Думал было после обеда закрыть заведение — да жадность пересилила. Когда еще такая выручка будет?
— Двести водки, — попросил Заточка. Бармен молча удалился и скоро вернулся с граненым стаканом.
Круча с неприязнью следил за тем, как порученец Слона неторопливо взял стакан, повел носом, скривился, резко выдохнул — и опрокинул в себя водку.
— Чего надо-то? — прогудел он.
Заточка занюхал рукавом и вытер заслезившиеся глаза.
— Подожди, дай человеку выпить, — не сводя с гостя взгляда, сказал Мировой.
Заточка, удовлетворенно рыгнув, вдруг произнес:
— Так я же и говорю: большие бабки. За живого или мертвого.
Круча крякнул, Кипяток с Дылдой переглянулись. Рыжий недовольно забормотал себе под нос, а Теленок, самый молодой в группе, заморгал длинными ресницами.
Мировой, положив обе ладони на стол, нагнулся вперед.
— Вся Зона знает. Ты зачем нам сообщаешь? Это заказ или так, поболтать зашел?
Порученец обвел их взглядом. Насупившийся Круча отвернулся к окну, остальные жадно смотрели на него, кроме Мирового, который легонько постукивал пальцами по залитой пивом столешнице. Нервничает командир, понял Заточка. Это хороший знак.
— Почему же заказ? — Он откинулся на спинку стула, вытащил из кармана пачку «Беломора». — Желающих получить такие бабки много, а Слону требуется стопудовый результат. Сам знаешь, Змееныша в Зоне многие любят. Если одна труппа пойдет, толку не будет.
— Это с чего вдруг? — подскочил Кипяток. — Ты типа сомневаешься в нас? Да мы лучшая бригада в этих местах!
— Много отрядов будут мешать друг другу, — сердито заметил Мировой, против обыкновения не приказывая Кипятку заткнуться.
— Главное, чтобы мутанта добыли, остальное Слона не волнует. — Заточка продул папиросу, прикурил от протянутой Кипятком зажигалки и выпустил клуб дыма. — Но если ты скажешь мне, Мировой, что берешься, так я моту поговорить со Слоном, чтоб имел в виду вашу группу особенно. Информацию вам подкинем, насчет в какую сторону Змееныш убрел, ну и еще чем поможем, если понадобится.
Круча повернулся к остальным.
— Командир, мы ж только что толковали. Нельзя за такое дело браться, людям потом стыдно будет в глаза смотреть.
Не обращая на человека-скалу внимания, Заточка навалился грудью на стол и вперил взгляд в командира.
— Так что, беретесь? Мировой поморщился.
— Мы еще не решили.
— Вы, конечно, можете думать, только времени мало. — Порученец опять затянулся, закашлялся, постучал себя по впалой груди. Цепко обежав глазами группу, повторил: — Слон платит в иностранной валюте, налом.
Брать мутанта живым или мертвым. Только если мертвым — доказательства чтоб были.
В дальнем конце зала поднялись из-за столов Кирза и Стопка, пряча глаза, вышли из бара. Старший напарник выглядел неприлично трезвым, даже нос его потерял обычный синеватый оттенок. Посетители проводили парочку внимательными взглядами. Как только двери за ними закрылись, в зале поднялся шум, и почти сразу еще двое сталкеров, никому не известных новичков, поспешно покинули бар.
— Конкуренция, — криво усмехнулся Заточка, поднимаясь и перекидывая через голову ремень автомата. — Так что ты бы поторопился с решением, Мировой. Сообщи, если надумаешь.
И тут же из-за соседнего столика поднялся пожилой сталкер, стал пробираться к выходу.
— Куда рванул, Одноглазый? — окликнули его. — Ты ж пиво не допил!
— Пойду гляну, не стащат ли эти двое алкашей мой мотоцикл, — отозвался сталкер, махнув рукой приятелям. — Ща вернусь.
— Да кто его тронет, дурень жадный? — крикнули ему в спину.
— А ты заткнись! — сердито ответил Одноглазый, берясь за ручку.
— Э, стой, ты ж пешком сегодня! — спохватились за столиком, но за пожилым сталкером уже закрылась дверь.
Зона гудела. Молва шла от Кордона до Армейских складов, отражалась эхом, слухи волнами прокатывались по территории отчуждения, круговой рябью расходились вокруг тайных схронов, сталкерских лагерей, баз группировок, баров за Периметром и внутри него. Сталкеры шумели, спорили, ругались, обсуждая новость. Поначалу о ней говорили как о чем-то непроверенном, смутном, но вскоре она подтвердилась. Нет, не вранье, убеждались даже самые отъявленные скептики, — правда, пусть и невероятная. И весть катилась по Зоне, подхватываемая все новыми голосами, теперь ее знали все. Зона гремела: Слон назначил награду. Сто тысяч за голову Змееныша.
Даже те, кто когда-то восхищался Змеенышем, потихоньку начищали оружие, а большинство собирались не таясь, стараясь успеть первыми. Сто тысяч — огромные деньги.
В лагере неподалеку от Янтаря горел уютный костерок, вокруг сидели сталкеры. Ночь была безлунная и тихая, листва еле слышно шуршала на слабом ветерке. Под деревом стояли две палатки, полог одной закрыт — там спали. На растяжках сушились носки. Возле огня из земли торчали две палки, на них надеты ботинки, от которых поднимался легкий парок. Красавчик чистил свой ТТ, Пятка в неровном свете костра штопал куртку. Оба внимательно слушали Ивана Васильевича. Сцепив длинные пальцы, тот рассказывал: