Он опустил голову, словно не хотел, чтобы кто-то из присутствующих видел его глаза, хоть на нем были темные очки. Я почувствовала, как вздрагивают его плечи, а дыхание срывается, и поняла, что он плачет. Очень тихо и сдержанно, но все-таки плачет. Мне следовало сделать вид, что я ничего не заметила, но я уже и так обнимала его за шею, ощущая, как его волосы, затянутые в конский хвост, щекочат мне кожу всякий раз, как он вздрагивает. Он позволил мне побыть с ним в этом интимном моменте, и никто из нас этого не ожидал. А я не ожидала, что мужчина, которого я видела у бассейна, и который выбрал Беттину среди толпы других красоток в бикини, может так переживать, так оплакивать ее с Денни.
Я обняла его и положила голову ему на плечо, прижавшись так крепко, как только могла. Его руки сомкнулись за моей спиной и прижали меня еще ближе, а плечи задрожали. Он плакал практически беззвучно, но слезы капали мне на кожу из-под темных стекол его очков. Эдуард протянул руку и положил ладонь ему на затылок. Никто их них не плакал друг у друга в объятиях, но раз уж я была здесь, они могли позволить себе немного тактильности. Рука Олафа протянулась над спинкой сиденья и легла на плечо Бернардо. Я уставилась на Олафа. Кажется, меня это шокировало больше, чем остальных.
Тиберн выяснял по телефону, кто мог вчера присутствовать в баре, пока Бернардо и Денни там разговаривали. Больше всего его интересовал персонал отеля. Мы могли сузить список подозреваемых, чтобы быстрее найти Денни. Я молилась, чтобы к тому времени она была еще жива. Я обнимала трясущееся тело Бернардо, пока он беззвучно плакал. Эдуард еще некоторое время держал ладонь у него на затылке, пока, наконец, не прижался лбом к моей руке и щеке Бернардо, чтобы мы могли обнимать его вдвоем. Олаф держал руку на плече Бернардо до конца поездки.
56
Тиберн и Далтон отправились составлять список возможных подозреваемых. Эдуард пошел звонить Донне, чтобы узнать, как там Питер, и заодно проверить Бекку. Бернардо ушел, потому что ему надо было побыть одному и взять себя в руки. Он перестал плакать, но ему все еще было тяжело. Остальные направились в большой люкс, где я остановилась с Микой и Натэниэлом. Кровати там хватало на Ру, Родину, Мику и Натэниэла вместе взятых. Брэм и Никки пристроились у стены. Я уселась в кресле напротив них. Ру и Родина предложили свою помощь в поисках Денни.
— Если ты хочешь, чтобы это был я. — Сказал Никки. — Я так и сделаю, но мы трое — всего лишь твои Невесты. Между нами нет такой сильной связи, как у тебя и зверя твоего зова.
— Я был уверен, что счастье Аниты для тебя первостепенно. — Заметил Брэм.
— Так и есть.
— Тогда как ты можешь предлагать ей рисковать Натэниэлом?
— Я делаю это потому, что если Денни погибнет, Анита будет страдать. Иногда я могу предугадывать ее настроения и желания.
Мика обнял Натэниэла за плечи и покачал головой.
— Единственная причина, по которой здесь нет других зверей твоего зова — это потому, что я просил тебя не брать с собой других любовников кроме Никки. Ему я верю — он не испортит нам отдых.
— Стараюсь. — Сказал Никки.
— Правда, сейчас здесь не очень романтично. — Заметил Мика.
— Совсем не романтично. — Согласилась я.
— Это должен быть я. Я уже делал это раньше, и наша связь дает Аните возможность понять, что я вижу и чувствую — гораздо четче, чем с кем-либо другим. Даже с тобой, Мика. — Натэниэл немного подвинулся в объятиях Мики, чтобы поцеловать его.
Мика лихорадочно ответил на поцелуй.
— Я не хочу, чтобы это был ты. Но я знаю, что если запрещу тебе, и Денни погибнет, мы так и будем гадать, был ли у нас шанс предотвратить эту трагедию.
Я ждала, что он будет спорить. Он был моим последним аргументом против Натэниэла в роли ищейки. Пульс внезапно забился у меня в глотке, а во рту пересохло. Я не хотела, чтобы Натэниэл оказался поблизости от существа, которое убило Беттину Гонзалес. Блядь, я совсем не хотела, чтобы он подвергал себя такой опасности.
— Я это сделаю. — Сказал Ру.
Никки покачал головой.
— Если мы выбираем из Невест, то это должен быть я.
— Тогда почему ты не вызвался? Анита напугана и очень расстроена. Я с трудом могу дышать из-за этого. — Сказала Родина.
— Я уже сказал, почему. Потому что нам всем прекрасно известно, кто лучше всего подходит для этой работы.
— Что если я откажусь?
Натэниэл подошел ко мне. Он встал на колени и взял меня за руку, наши лица оказались почти на одном уровне. Я посмотрела ему в глаза — глаза, которые всегда заставляли меня отворачиваться, если я смотрю в них слишком долго. Он прильнул ко мне и нежно поцеловал. Мои глаза горели, а глотку сдавило. Я собиралась заплакать? Ну разумеется нет, только не я. Я же крутой вампироборец. Я могла бы позволить себе оплакивать Денни, но сейчас речь шла не о ней. К тому моменту, как слезы потекли по моим щекам, Натэниэл уже закрыл меня собой.