— Годы назад, сразу после того, как мы убили ее хозяина, и Жан-Клод дал ей работу.
— Я общался с ней намного больше, чем ты. Я помогу тебе поговорить с ней.
— Почему ты и Жан-Клод так волнуетесь, что мы с ней поговорим?
— Не волнуемся, только вы двое иногда слишком прямолинейные; С Мелани надо вести разговор мягче.
— Ты с ней дружишь? — спросила я.
— Нет, но мы раньше были постельными приятелями.
Это заставило и Мику, и меня уставиться на него.
— Что? Почему у вас такой взгляд? — Спросил Натаниэль.
— Не знаю — сказала я. — Я просто помню ее не очень приятной. Я имею в виду, она пыталась меня убить.
— Ты же тоже пыталась ее убить?
— Технически нет, но она была животным зова, а я убила ее хозяина.
Натаниэль покачал головой и начал выползать из-под одеяла.
— Вы будете обращаться с ней как с подозреваемой, и это ни к чему вас не приведет.
— Как давно ты и она были приятелями? — Спросил Мика.
— Четыре или пять лет назад. — Он сполз с кровати и пошел в гардероб за одеждой, где мы все ее оставляли.
— Значит, прежде чем ты начал встречаться с Анитой.
— Прежде, чем я даже стал pomme de sang Аниты. Я хотел быть хорошим небольшим яблоком крови и относился к этому, как к отношениям, надеялся превратить в них. — Он вытащил пару черных джинсов и подходящую футболку.
Мы оба были все еще в кровати, наблюдая за ним. Я не была уверена, почему, но узнать, что он спал с Мелани, беспокоило меня. Я знала, что он спал с большим количеством людей, но это меня задело.
Он остановился в джинсах и с рубашкой в руках и посмотрел на нас. — Что случилось? Мелани — красивая женщина, и я тогда никому не принадлежал, поэтому я мог трахать, кого хотел, и делал это.
— Я знаю, — сказала я, — но Мелани, я имею в виду…
— Это потому что она Ламия? — спросил он.
Я подумала об этом мгновение. Это была моя проблема? Я надеялась, что нет, потому что это было бы дерьмово и ужасно в расовом отношении. Это сделало бы меня расистом или какой-то из разновидностей расизма?
— Я не думаю, что это то, что беспокоит меня. Думаю, что просто нахожу ее жуткой, и она пыталась убить меня, и была чертовски близка к успеху, и может превращать человеческих мужчин в эти полузмеиные жуткие существа, так что мысль о том, чтобы охотно заниматься сексом с ее видом, наводит на меня страх.
— Достаточно справедливо — сказал он, надевая футболку через голову.
— Я думаю, что ты впервые сказал, что был любовником кого-то, кто пытался убить одного из нас. Мне кажется, как раз это и беспокоит меня.
— Жан-Клод дал ей работу в цирке. Я подумал, что если он достаточно доверял ей, чтобы получить для нее гринкарту, то она достаточно надежна. Я говорю время, потому что вы оба, кажется, напрягаетесь каждый раз, когда я говорю, что мы были приятелями по траху.
— Извини, но случайные связи действительно беспокоят меня, — сказала я.
— Это не беспокоит тебя, Анита; это смущает тебя — сказал он.
— Правда.
— Теперь вы двое оденетесь, чтобы мы могли расспросить Мелани, или я снова разденусь и залезу обратно в постель, потому что я бы скорее обнялся после секса.
— Для меня это тоже звучит лучше — сказала я.
— И для меня, но я хочу выяснить, знает ли Мелани что-нибудь, что может нам помочь — сказал Мика.
— Тогда одевайся, но я предупреждаю, что после того, как мы поговорим с ней, я, возможно, настолько проснусь, что мне нужно будет больше секса, чтобы я снова смог вздремнуть.
— О черт, — сказала я.
— Думаю, мы справимся — сказал Мика, улыбаясь.
— Значит, вставайте и одевайтесь, чтобы мы могли вернуться, раздеться и потрахаться, как кролики.
Мика и я оба громко рассмеялись над фразой и выражением лица Натаниэля, с которым сопровождалась фраза. Мы допросим ламию, а потом вернемся и трахнемся, как кролики.
11
Я написала Никки, а Мика написал Брэму, чтобы они знали, что мы скоро будем выходить. Мы также дали им знать, что Натаниэль будет с нами, чтобы они организовали телохранителей надлежащим образом.
Никки принял душ, переоделся и был готов у наших дверей. Он привел с собой Родину и Ру, похожих на маленькие веснушчатые тени друг друга. Они выглядели изящно, стоя рядом с Никки, и, поскольку они были на несколько дюймов выше меня, я, должно быть, выглядела крошечной рядом с ним. Родина и Ру выглядели, не намного старше подростков — лет двадцати с натяжкой — но они были на несколько веков старше Жан-Клода и когда-то были личными стражами Матери Всей Тьмы, Злой Королевы старого совета вампиров, хотя Р и Р были единственными двумя Арлекинами, которые когда-либо при мне, называли ее так, словно это ее титул. Они думали, что я была их новой злой королевой, так как я убила старую. Я не была уверена в злой части, но я перестала утверждать, что не была наследником силы Темной Мамочки. Победителю достается добыча и прочее дерьмо.