— Привет, Бернардо, позволь помочь с сумками.
Передо мной было так много высоких людей, что я не могла видеть человека, который предложил помощь, пока Бернардо и Родина не оказались в лодке, а Брэм не встал в конце пристани, имея возможность присматривать за нами. Мужчине, который помогал с сумками, было лет тридцать. Его каштановые кудри стали золотыми от солнца, он был в белой футболке и шортах цвета хаки и открытые участки его кожи были покрыты загаром. Небольшой логотип поверх кармана футболки соответствовал рисунку на его белых туфлях-лодочках. Когда он повернулся, на спине была надпись: «Женись на мне на Кирке Кей, Флорида».
У Мики зазвонил телефон, когда я передала свою первую сумку со снаряжением Бернардо на лодку. Он пропустил Натаниэля вперед, сказав: — Кристи, что не так?
Я понятия не имела, кто такая Кристи, поэтому передала Никки свою вторую сумку со снаряжением, а затем взяла Бернардо за руку, чтобы перебраться в лодку. Мужчину в форме звали Роберто, хотя он выглядел скорее как Чад или, может быть, Кен для Барби Малибу, но у латиноамериканцев гораздо более широкий цветовой спектр оттенков кожи, чем многие думают.
— Мы собираемся сесть на лодку в Кирки — ответил Мика таинственной женщине по телефону. — Черт, — сказал он.
Тон его голоса заставил Натаниэля сказать: — Никакой работы — ты обещал.
— Подожди минутку, Кристи. — Он нажал на кнопку удержания, и повернулся к Натаниэлю.
Я позволила Никки помочь мне выбраться из лодки и снова встала рядом с ними. — Что случилось, Мика?
— Муж Кристи был на одной из фотографий, которые я тебе показывал. Он пьяный в баре, слишком пьяный, чтобы поехать домой самому, и он пытается не измениться.
— Дурак; выпивка снижает наш контроль — сказал Натаниэль.
— Кристи говорит, что она позвонила всем, кто мог бы прийти на помощь. Она вспомнила, что мы приехали сегодня, поэтому позвонила.
— Нет, Мика — сказал Натаниэль.
— Его убьют, если он изменится, Натаниэль.
— Он не должен был напиваться в общественном месте.
— Я согласна в этом с Натаниэлем — сказала я.
— Кристи беременна и на полном постельном режиме. Вот почему она не может сама забрать его.
— Ты боишься, что она пойдет за ним, если мы этого не сделаем — сказала я.
— Я видел ее мужа. Энди пил, занимаясь так самолечением. Это на самом деле может помочь им не менять форму, если удерживать опьянение до определенного уровня.
— Это совсем не помогает нашей форме ликантропии — сказал Натаниэль.
— Кажется, это помогает им, но Энди превратился из функционирующего алкоголика в…
— Пьяницу — закончил Натаниэль за него.
— Да — сказал Мика.
— Нет, Мика, просто нет. Это не твоя проблема. Это не наша проблема.
— Змеи, в которых превращается его тело, ядовиты и не обитают в этой местности.
— Иисус, — сказала я, — противоядия не будет, если они укусят кого-нибудь в баре.
— Люди могут умереть — сказал Мика.
— Так что, если я скажу, нет, не уходи, и от его змей кто-то умрет, то в этом буду виноват я, потому что хотел защитить наше время вместе.
— Я этого не говорил — сказал Мика.
— Но ты можешь спасти день, и все будут в безопасности — сказал Натаниэль.
— Есть надежда.
— Черт возьми, — сказал Натаниэль, — иди, спасай их.
Мика двинулся поцеловать его, и Натаниэль фактически отвернулся от него. Лицо Мики осунулось, и у меня в животе сжался ком. Я не хотела этой ссоры, не сейчас, не в начале нашей совместной поездке. Гнев Натаниэля струился по моей коже, проникая в голову, снося наши метафизические щиты. Он был в ярости. Не уверена, чувствовала ли я когда-либо от него такой злобы.
Он глубоко вздохнул, медленно выдохнул и обнял Мику. — Я люблю тебя, черт побери.
— Я тоже тебя люблю — сказал Мика, он был обеспокоен, когда обнял Натаниэля.
Натаниэль поцеловал его и затем повернулся ко мне. — Я люблю вас обоих.
— Мы очень любим тебя — сказала я, и впервые не была уверена, стоит его обнять или поцеловать.