Держали её в больнице долго, всё ждали, когда желтушность с глаз сойдёт, и когда это случилось, были все радостные, но вот цвет зрачков никак не хотел меняться. Приехал какой-то старенький профессор, осмотрел ребёнка и, ухмыляясь сказал:
- Всю жизнь бы прождали. Девочка родилась с таким цветом глаз - бывает, рождается один такой человек на десять миллионов. И цвет разный - у кого синие, у кого фиолетовые, а у некоторых зеленые, что вода при цветении - мутация гена называется.
- Сам ты мутированный недомерок, - ворчал Макар, - удумал какую-то мутацию генов. Кто его знает, что ребёнок при родах пережил, да и в лесу сколько дней был.
Зариславу из больницы перевели в дом малютки. На счастье стариков, заведующая разрешила Макару с бабкой навещать малышку, пока не найдётся желающий удочерить девочку. После этих слов Макар ходил как не свой, он так привык к ребёнку, что уже не представлял жизнь без неё. Бывало, съездят, навестят малышку, а после приедут, сядут за стол и долго сидят притихшие, молчаливые, каждый думая о своём. Вот бы казалось -радоваться нужно, никому не приглянулась их кровиночка родная, но каждый из них понимал, что мамка ребёнку нужна. Только вот желающих удочерить не находилось - как посмотрят на её необычный цвет глаз, так и отворачиваются сразу.
Но они с бабкой не замечали никаких изъянов в ненаглядном цветочке. Уж как она радовалась, когда видела их. Первый раз это было, когда она уже научилась сидеть самостоятельно. Правда, они ещё не знали о таких её успехах, вот, значит, приехали они с Глафирой, заходят в её палату, смотрят - сидит их ребёнок. А девчушка как увидела их, как завизжит от радости, а потом залилась громким радостным смехом. Вот тогда они наревелись, вытирали глаза платками и не могли успокоиться. Столько дней не видела их малышка, а ведь признала - запомнила, значит. Хоть и маленький ребёнок, а чувствует любовь и ждёт их.
Так летели дни и месяцы, ей исполнилось три года, но вот с речью у Зариславы были проблемы, не говорила ни одного слова. Всё понимала, на пальчиках показывает, улыбается, но молчит. Бывало, посадит её Макар к себе на коленки и пытается разговорить, скажет слово и говорит:
- Повтори.
Она положит свою маленькую ладошку ему в ладонь, прижмётся к лицу и поцелует в стариковскую щетинистую щеку. Вот всё понимала их кудрявая и рыжеволосая, словно солнышко, девчушка, но говорить не хотела.
Глава 2. Детский дом
Вскоре из дома малютки Зариславу перевели в детский дом. И опять ревели дед с Глафирой. Особенно та, она и так всё реже навещала малышку, ноги совсем перестали ходить. А как узнала, что их кровиночку в саму Москву в детский дом отправляют, так совсем слегла. Лежит на кровати сухенькая, маленькая, смотрит пустыми глазами и только слёзы катятся по щекам на подушку. Макар сначала уговаривал, ходил вокруг неё, успокаивал, но видя, что никакие уговоры не помогают, как заорёт:
- Прекратить слезы лить! Ребёнка хоть и увезли далеко, всё равно чувствует, что мать рыдает!
После этих слов Глафира как очнулась, не плакала ни разу. А Макар ей пообещал:
- Деньги есть, наймём машину, съездим и повидаем нашу Зариславушку.
Только когда они приехали, не узнали своей малышки, из весёлого улыбчивого ребёнка она превратилась в затравленного зверёныша. Воспитателем в их группе была одинокая и злая дама. Высоченная, худющая, всегда одета в белую рубашку и строгий тёмно-синий костюм. Длинные чёрные волосы закручены и собраны в тугой пучок на голове. Близко посаженные серые глаза всегда смотрели зло и надменно. Первым делом она коротко подстригла волосы Зариславы, объяснив, что косы ей заплетать некогда. Вот тогда Зарислава первый раз заговорила, она билась в истерике и кричала - мои волосики! Пришлось вызвать врача и уколоть ей успокоительное.
Директор детдома, Вера Михайловна, узнав, в чем дело, наказала воспитательницу и строго заявила, что если ещё что-то подобное повторится, то Элеонора Зюйдовна может поискать другую работу. Слова директрисы сильно задели Элеонору, она столько лет отдала детям, а её незаслуженно обвинили. И она ещё больше возненавидела Зариславу.
Когда приехали Макар и Глафира, девчонка уткнулась бабке в подол и залилась горькими слезами, плакали и старики, но ничего не могли поделать. Хорошо, что всю эту сцену их встречи увидела Вера Михайловна, подойдя, она погладила Зариславу по голове и сказала:
- Вот наступит лето, и я обещаю отпустить тебя на каникулы к твоим родителям.
Она читала досье на Зариславу и знала, что её нашли в лесу. Видела пожилых людей, приезжающих к девочке, и их глаза, полные любви и счастья при виде рыжеволосой. Зарислава подняла голову, в её глазах цвета солнца читалось неверие, она растёрла ладошкой по щекам слёзы, успокоилась и обняла за ноги директрису в знак благодарности. А затем, вся счастливая, шмыгая носом, залезла к Глафире на коленки и прижалась к ней, тихо сидела и гладила её по сморщенной старческой руке.