Маг задумчиво пробормотал:
- Нора, конечно, ни при чем. А вот на цепях подвешивать - это идея... Это надо нашего палача спросить, по таким вопросам он специалист.
Король всплеснул руками:
- При чем здесь палач? Я имею в виду усыпальницу, а не казематы! Она еще так дивно называется - то ли жутьночей, то ли мутьзалей. - И Оттобальт даже зажмурился, вспоминая нужное слово.
- Наверное, мавзолей, ваше величество! - догадался Мулкеба. - Такое помпезное строение без окон.
- Точно, мавзолей! - обрадовался Оттобальт.
Маг моментально погрузился в уныние:
- У-у-у, это нам не по силам. Это сооружение еще при жизни начинают строить, используя метод какого-то там соревнования и переходящего не помню чего.
Король удивился:
- А что, у нас нет ничего переходящего, то есть подходящего, для сооружения этого мавзолея?
Маг отвечал уверенно, как единственный в Уппертале специалист по мавзолеям, пирамидам, усыпальницам и прочим спальным местам:
- Да дело вообще не в этом, переходящем, а я бы сказал - в непреходящем (тут король потряс головой, чтобы мозги встали на место). В мавзолей кладут безнадежно мертвых, чтобы они выглядели вечно живыми и оттуда руководили страной в том случае, если не осталось наследников и преемников или некому управлять думским собранием в расписных палатах.
Оттобальт с уважением вставил:
- Ого, как мудро задумано.
Мулкеба продолжал тарахтеть, выдавая на-гора всю известную ему информацию:
- Еще это выгодно врачам и магам, которые не смогли вовремя излечить царскую особу, но перед народом их совесть все равно чиста, так как монарх теперь будет жить вечно и все благодаря их усилиям.
Оттобальт вообразил себе этот кошмар и решил не углубляться в суть вопроса. Тем более что проблема тети так и оставалась нерешенной.
- Да у нас, слава Душаре, есть пока кому управлять страной. А вот что нам делать с королевой Гедвигой - это вопрос. Марона каждый день стонет, что мы за здорово живешь кормим ее рыцарей-бесумяков, которые отличаются особенной прожорливостью и вот-вот доведут казну до банкротства. Грозит снова начать экономить на мульчапликах. Я этого, между прочим, могу и не вынести. Что посоветуешь?
Маг неожиданно мудро заметил:
- Никогда еще не было так, чтобы никак не было... Давайте, ваше величество, не будем торопить события, а еще немного подождем, посмотрим. Может, чего путного случится.
Есть такая славная армейская поговорка: "Солдат спит, а служба идет", что в нашем случае можно перефразировать так: "Королева-тетя спит, а жизнь продолжается".
И несмотря на то что в Дартском замке вот уж скоро десятый день никто (кроме коварного мага) не вспоминает про блудного дракона, тем не менее он здравствует и все так же бодро продвигается запутанными вольхоллскими дорогами к неясной своей цели. А цель так же бодро отдаляется.
Поскольку Мулкебе отчаянно не хватает волшебных дорожных указателей, то в ход идут самые смелые, самые неожиданные идеи. Последний указатель, который видел экипаж "Белого дракона", оповещал всех лично заинтересованных о наличии ресторана быстрого обслуживания "Мак Доналдс" и о баснословном понижении цен на рожки с мороженым.
Про мороженое Дитрих вообще ничего не понял. Но объявление воспринял на редкость доверчиво и обратился к Хруммсе:
- "Мак Доналдс" - это севернее Белохаток или южнее?
- Западнее, - ответствовал карлик.
- Странно, - подал голос Вальтер. - Название какое-то нерусское. Я точно помню, что у янки есть песенка: "У старого Мак-Доналдса была своя ферма, и жили там уточки - кря-кря-кря, курочки - пи-пи-пи, коровки - му-му-му, овечки ме-ме-ме..."
Минуты полторы-две все внимали песенке, пытаясь постичь смысл. Вальтер несколько увлекся и распевал про коровок, козликов, свинок и лошадок во весь голос.
- Хорошая песенка, - похвалил полиглот. - Только вы неправильно исполняете!
- Отставить! - взвыл Дитрих. - Майн Готт! Лучше уж петь про милого Августина. Впрочем, прошу учесть, что я выразился фигурально... Хруммса! Уточняю вопрос. Где в данный момент находятся Белохатки по отношению к нам и этому Мак-Доналдсу?
- У черта на рогах, - беззлобно отозвался переводчик. - Ваши Белохатки, майор, такое захолустье, что никто, как видите, не знает их месторасположения. Давайте проведем разведку, что ли, уточним у здешних жителей, не приходилось ли им слышать о Белохатках, а если да - то при каких обстоятельствах, когда и от кого.
- Делайте что хотите, - молвил печальный барон. - Но делайте что-нибудь. Иначе я заподозрю вас в саботаже и прикажу расстрелять в назидание остальным.
- Началось, - вздохнул Хруммса. - Все-таки не зря ваши предки - вандалы. Вас, немцев, хлебом не корми - дай вторгнуться куда-нибудь, влезть в войну, погромить, позверствовать. Ну расстреляете вы меня, а дальше что?
Морунген пристыженно молчал. Он уже привык к фиолетовому карлику и его бесконечной болтовне. И мысль о том, чтобы причинить ему какой-либо вред, казалась неприлично кощунственной.
- Это герр майор сгоряча и не подумав, - подал голос Ганс. - Отсутствие Белохаток действительно раздражает, а как подумаю, что нам скажут в Берлине...
- Я об этом и думать не хочу, - прогудел Генрих. - А ты, Вальтер?
- А я не хочу думать о том, почему горючее не заканчивается, - серьезно сказал Треттау.
- Эту тему не обсуждать! - приказал Морунрен. - От этого вообще свихнуться можно.
- Разумное решение, - одобрил его Хруммса. - Здесь вообще нужно как можно меньше задумываться, и все будет в порядке.
- То есть умом Россию все-таки не понять? - упавшим голосом уточнил Ганс.
- Россию - особенно, - подтвердил маленький полиглот. - О! Майор! Кажется, я вас могу порадовать.
Дело в том, что глазастый Хруммса не зря числился членом Союза наблюдателей. Во всяком случае, наблюдательности ему было не занимать. И именно он заметил в кустах на обочине дороги легкое шевеление. А вглядевшись пристальнее, обнаружил прячущегося человека.
Если бы здесь был Салонюк со своей командой, то он наверняка признал бы в этом нелепом существе родственника тех самых папуасов, которые совершили нападение на лагерь партизан.
Папуас трясся от страха, но убегать не собирался, а с интересом разглядывал грозный танк, высунув нос из густых зарослей.
Хруммса принял решение:
- Герр майор! Прикажите остановить танк! В тех зарослях есть человек!
Морунген приободрился и скомандовал:
- Клаус, стоп машина! Всем быть готовыми к бою!
- Начало так и располагает к сотрудничеству - буркнул себе под нос переводчик. А вслух закричал что-то на абсолютно непонятном Дитриху языке, обращаясь к прячущемуся. И жестами стал подманивать его поближе.
- Что это еще за тарабарщина?
- Местный диалект, не обращайте внимания. Судя по всему, это здешний житель, и возможно, он знает про ваши Белохатки.
Тем временем папуас храбро вылез из укрытия и двинулся навстречу танку.
Его смуглая кожа, резная палочка в носу, небольшой рост и юбочка из перьев и листьев произвели фурор в рядах немецких военнослужащих. Клаус не отрывался от смотрового отверстия и, не стесняясь в выражениях, комментировал увиденное. Вальтер Треттау (а мы неоднократно упоминали о его увлечении этнографией) судорожно соображал, каким образом житель каких-то тихоокеанских островов попал в самое сердце России, не отличающейся мягким климатом, как он выживает здесь в своих перьях и листьях и откуда у него такой загар.
Ганс и Генрих сугубо научными вопросами не задавались. Они просто хотели поспорить, знает ли это чучело о Белохатках, но спора не вышло, ибо оба были уверены, что не знает.
Дитрих сохранял выдержку и спокойствие.
- Спроси этого храброго воина, не партизан ли он, - приказал он Хруммсе. Затем подумал, что не лишне будет провести идеологически выдержанную линию, и добавил: - И знает ли он про Великую Германию и о том, кто такой Гитлер.