- Ну он же глухой, - пожал плечами Оттобальт. - Разве с ним поговоришь по-человечески? Просто однажды он уполз в ночь, в бездну. И больше мы его не видели.
- Какую бездну?! - возопила Гедвига, и бесумяки сделали шаг назад по направлению к дверям. Они предпочитали разумное невмешательство, точнее, не хотели попасть под горячую руку.
- Это я так поэтически выразился, - печально молвил король. - Вообще-то он уполз по своим делам, но я хотел, чтобы это красиво звучало.
- Красиво звучать будешь на прибацуйчике, - отрезала тетя. - Когда будешь очаровывать будущую жену. Кстати, о прибацуйчике. Я пригласила исполнителей серьезной музыки. Никакой попсы - будем слушать произведения, написанные для триплейского каракурдима. Это настраивает на соответствующий лад, создает настроение...
- Похоронное, - промямлил король.
- Ты что-то возразил? - обернулась к нему Гедвига.
- Ну что ты, тетя.
- Очень хорошо. Тогда вернемся к моему дракону. Как ты собираешься его вернуть?
- Да я, собственно...
- Бальтик! Я не говорю о том, что к приезду любимой тети ты куда-то подевал варваров и придумал глупую историю о том, что их разогнал этот несчастный дракон. Теперь куда-то делся и он сам.
Тетя подозрительно уставилась на племянника и внезапно пригвоздила его к месту обвинением:
- Я знаю! Ты его плохо кормил. Несчастный зверь сперва оглох от недоедания, а потом сбежал. В поля.
- Куда? - оторопел король.
- В поля!
Оттобальт понял, что поля - это, в сущности, не самое худшее место на свете. Еще немного - и он тоже сбежит в эти самые поля и поселится в них навеки.
- Словом, - сказала Гедвига, разворачиваясь на каблуках, - я пойду писать музыку, под которую буду читать свою приветственную речь. Кстати, нужно доработать и саму речь. Талант, - пояснила она, - должен быть кратким. Кратенькая речь на часик-полтора определит основные задачи нынешнего прибацуйчика и направит его в нужное русло.
Ты тоже ступай к себе в кабинет и напиши речь. Только не такую, как в прошлом году. Я знаю, что тебе ее составлял Марона, поэтому получился финансовый отчет за полугодие. И не вздумай обращаться к Сереиону - он такого насоветует. Как напишешь - сразу ко мне. На утверждение.
Гедвига - такой себе непреклонный и волевой арбузик на пухлых ножках направилась строевым шагом к замку.
- А дракон, - остановилась она на полпути, обернувшись к убитому горем племяннику, - дракон чтобы был здесь не позднее следующего пузьнямника.
- Не позднее следующего пузьнямника! - всплескивал король руками. - Да где же я его отыщу, этого полосатого мерзавца? Мулкеба, давай принимай меры.
- Уже приняли один раз, - несколько непочтительно отозвался маг.
Впрочем, трудно ждать проявлений вежливости от человека, который оказался между молотом и наковальней. Сейчас даже грядущие казни, которыми мог стращать его король, не так пугали придворного мага. Король - человек вспыльчивый, но отходчивый. С ним еще можно договориться. А вот королева-тетя...
Если Гедвига проведает, что дракона услал из Дарта хитроумный Мулкеба, то хитроумному Мулкебе придется просить политического убежища где-нибудь на краю света, в какой-либо крысиной дыре, о которой не слышал ни один уважающий себя географ. А легко ли спасаться бегством (по традиции это делается глухой ночью, верхом на самом быстроногом жеребце), когда у тебя ревматизм, радикулит и пышный букет прочих хворей, которым еще и названия не придумали.
- Я ничего не знаю и знать не хочу, - негодовал король. - Вы меня уговорили отпустить ящера на поиски этих, как их?..
- Белохаток, - подсказал Сереион сочувственно.
- Белохаток? - удивился король. - Ну да, Белохаток. Я так и сказал. А теперь вот и расхлебывайте. Интригуют, понимаешь, а за последствия отвечать не желают. Так не пойдет.
Сереион обеспокоенно устремлял взгляд то на своего повелителя, то на мага. Он чувствовал себя виновным в тех несчастьях, которые произошли с его повелителем, ибо именно он выпросил у дядюшки Хухлязимуса таинственного антидракона, который в любую минуту мог укокошить несчастного ящера. А оказалось, что ящер нужен живым и невредимым, причем в Дартском замке, причем немедленно. Бравый гвардеец представлял себе не слишком хорошо, как выпутаться из этой сложной ситуации.
- Где воздушный наблюдатель? - громыхал между тем Оттобальт. - Где обещанные отчеты о продвижении дракона по территории Вольхолла? Где секретные донесения от этого, как его? Который глотает?
- Полиглота, ваше величество, - подсказал Сереион.
- Полиглота? - удивился король. - Ну надо же! Впрочем, я так и сказал. Где, я спрашиваю, отчеты и донесения?
Из темного угла выступил министр Марона:
- Мы тратим огромные суммы на содержание твоих помощников, Мулкеба. И где отдача?
Маг, насупившись, молчал.
- Что говорит ведьма Свахерея? - настаивал Марона.
- Молчит, - признался Мулкеба. - Да я ее вообще упустил из виду: я тронный зал облагораживал под руководством этой старой ве... ее величества Гедвиги. Никакая Свахерея у меня в голове уже не умещалась. И дракон улетучился, как предутренний сон. Я вообще, если хотите знать, забыл о его существовании.
Присутствующие тяжко вздохнули. Конечно, следовало примерно наказать проштрафившегося чародея, но ведь и сами они испытывали те же самые ощущения: полную потерю памяти и утрату сознания, которое включалось спорадически и совершенно независимо от желания самих действующих лиц; трагическое мироощущение, при котором, кроме Нучипельской Девы, ни о чем другом думать уже не получалось; постоянное чувство сильнейшей усталости, буквально измождения и абсолютная невозможность расслабиться. Если подытожить все эти симптомы, их можно изложить одной фразой: "Господи! И когда же я сдохну?" (копирайт на этот крик души у цирковой, лошади).
Никакие драконы в этой собачьей жизни предусмотрены не были.
- Если ваше величество позволит, - робко начал Сереион, - я бы постарался незаметно улизнуть из замка и попытаться предпринять кое-какие неотложные меры. Но для этого нужно, чтобы кто-то прикрывал мои тылы.
- Можешь рассчитывать на своего короля протянул ему руку Оттобальт. - Да, я не могу смело, с поднятым забралом выступить против своей тети, но я еще помню, что такое крепкая мужская дружба. А если у тебя выйдет мне помочь...
- Приложу все силы, мой повелитель, - искренне пообещал гвардеец.
- Я на тебя надеюсь.
- Пойду вызывать Свахерею, - пробурчал Мулкеба. - Как появится, скручу в бараний рог и отправлю отыскивать дракона.
- А я, - молвил главный министр, зараженный этим вирусом всеобщего самопожертвования, - а я пойду к ее величеству королеве-тете с финансовым докладом и некоторыми предложениями по экономии средств, вложенных в праздник. Надеюсь, что на какое-то время ее величество будет нейтрализована.
Король обвел влажным взглядом трех героев, которые стояли перед ним. Да нет, что там герои - мифические персоны. Такие деяния служат основой для эпоса, сказаний и легенд. Подобные подвиги никогда не стираются в памяти народной. И он ощутил острую необходимость быть достойным этих великих людей.
- Тогда, - произнес он торжественно, - я не женюсь по тетиному выбору. А сам найду себе невесту, и не теперь же, а когда сердце прикажет.
Трое придворных воззрились на него в немом благоговении.
Наши современники воскликнули бы: "Bay!" или еще того одобрительнее - "Ну, молоток!"
Высунувшись из люка, как солдат из-за бруствера во время шквального огня противника, майор фон Морунген пытался как-то контролировать продвижение танка по подземным лабиринтам Хун-Чи. Из танка торчала только русая макушка, испуганные глаза и кончик орлиного аристократического носа. В руках он судорожно сжимал самодельную карту - результат совместного творчества немецкого танкиста и пушистого хомякоподобного рудокопа.
Клаус оправдывал свою репутацию доброго духа машины. Он вел танк так, словно они находились в ровнехоньком чистом поле ясным днем.