— Вот видите, — воззвала к ним Гедвига, — насколько теперь все стало удобнее и красивее. Вам же самим будет приятно работать в такой обстановке. А теперь давайте осмотрим посуду…
Осмотр посуды затянулся на сутки и завершился только к следующей полуночи. За это время несчастным слугам пришлось по два раза почистить самые большие котлы, кастрюли и сковородки, чтобы затем королева-тетя спохватилась, что нужно на чем-то готовить праздничный обед, и выругала всех нерасторопных помощников, которые об этом не подумали.
— Что бы вы без меня делали? — отчитывала она Ляпнямисуса. — Послезавтра прибацуйчик, а у вас ничего не готово. Даже меню.
— Готово, — посмел возразить главный повар, который уже упаковал свои пожитки в маленький клетчатый узелок, выстругал крепкую палочку и собирался подаваться в отшельники. Там, в горних высях или среди адского жара гунухских пустынь, не суетятся безумные родственницы безвольных монархов — и страждущая душа, возможно, обретет желанный покой.
— Не важно, — осчастливила его Гедвига. — Я его все равно переделаю по своему усмотрению. Во всем нужен творческий поиск, полет мысли, фантазия — и, главное, необходимо кормить гостей не только вкусной, но и здоровой пищей. А вы, голубчик, разве имеете представление о здоровой пище — с вашим-то животом.
Ляпнямисус с тоской подумал, что, если бы он был циклопом или драконом, он бы смело и гневно заявил, что у самой королевы живот ничуть не меньше, а это, принимая во внимание разницу в росте и комплекции, вообще ни в какие ворота не лезет. Но Ляпнямисус не был чудовищем, а всего лишь обычным человеком, хотя и прекрасным поваром. И потому только скорбно вздыхал.
— Вот эти вот излишества вроде пыр-зик-санов и личбурберсов из заморской свинакулины вычеркнуть сразу.
— Но его величество…
— С каких это пор его величество решает, что он будет есть, когда здесь нахожусь я? — непосредственно отреагировала Гедвига.
— Слушаюсь.
— Вместо этого подайте салатики из циписпупской синюши и мылзуйчиков. Голод они не утоляют, зато хорошо влияют на пищеварение. Никаких проблем, особенно на следующее утро. И нечего кривиться, извольте исполнять.
Повар послушно записывал.
— Мясо не расходуйте. Не жалейте приправ, и гости не догадаются, что едят. Это пикантно и экономически выгодно. Лично я рекомендовала бы использовать для этих целей подкабздыльную люсьячу.
Ляпнямисус чуть не подавился. Подкабздыльная люсьяча — это была трава, горше которой во всем Вольхолле никто и ничего не знал. В основном ее использовали для пыток в Хаббсе (который славился своей жестокостью к пленным и заключенным и даже отказался вступать в Ляситопный Мурчарейник), а также в варварском Гунухе, где юноши, прожевавшие пучок люсьячи, официально объявлялись взрослыми мужчинами и храбрыми воинами, на деле доказавшими свою выдержку и смелость.
Осчастливив таким образом повара, королева-тетя перебазировалась в тронный зал замка и принялась составлять программу праздника. Уже через полчаса королевский церемониймейстер с дикими криками выбежал во двор замка и принялся шагать взад и вперед, пытаясь нащупать на своей лысине остатки волос с совершенно очевидной целью — выдрать их с корнем.
Мулкеба по приказу Гедвиги «облагородил» стены тронного зала оранжевыми обоями в зеленую полосочку и теперь с недоверием и ужасом взирал на дело чар своих. Вздрюченные и пропесоченные слуги драили доспехи прямо на стражниках, которые стояли на своем посту, и из-под шлемов и панцирей, словно из жестяных бочек, то и дело раздавались гулкие чихания и кашель — это порошок попадал в нос и горло сквозь прорези в забралах.
Негромко стенал в замковом парке фонтандрямский приспешник, а попросту — главный садовник. Королева пожелала, чтобы он пересадил цветы в новом порядке и каким-то образом сделал так, чтобы могучий вековой дуб, являвшийся красой и гордостью всего Дарта, немедленно перебрался в более удобное для ее величества место.
Словом, у тети до всего дошли руки, она ни о чем не забыла и ничего не упустила из виду, что и позволило ей в несколько дней на корню загубить организованный Оттобальтом праздник и испортить всем настроение на пару недель вперед.
Народу было предписано ликовать и веселиться и всячески поощрять монарха к женитьбе приветственными криками одобренного властями содержания. Краткий список приветственных криков оглашался герольдами во всех общественных местах.
Народ безмолвствовал…
Пока не ведающая преград королева-тетя повышала уровень жизни своих сограждан и способствовала созданию у них хорошего настроения, глубоко под гунухской бесплодной землей, на берегу озера Тиша-Хо-Ась, отдыхали и приводили себя в порядок немецко-фашистские, между прочим, захватчики.
(СПРАВКА: подземное озеро Тиша-Хо-Ась — наполовину лапотворный шедевр Хун-Чи, наполовину — природная жемчужина. Вода в нем минеральная, целебная и очень теплая, потому что озеро располагается в непосредственной близости от вулкана.)
Морунген сидел на берегу озера и старательно выводил в путевом дневнике: «Своды данной пещеры усеяны светящимися личинками под названием руп-ла, отчего здесь вполне можно даже писать. В здешних озерах, как объяснили нам местные жители, они разводят креветок уснахнусов — это весьма разумное решение, ибо креветки отличаются прекрасными пищевыми качествами, высокой питательностью и отличным вкусом».
Закончив фразу, он разделся и обрушился в воду. Как это говорится у русских? «Кончил дело — ныряй смело».
Вальтер вынырнул на поверхность и блаженно отфыркнулся:
— Благодать! Как в раю. Кто бы мог подумать, что на свете существует такая красота.
Дитрих, расшалившись, брызнул в него водой: