— Раздевайся.
— Я думала, ты в магазин собрался?
— У меня от твоего лица в слезах встает.
Стягиваю с себя все, кроме белья. Тянусь к Шибе-сан, на нем — белая рубашка и серые штаны Он расстегивает ремень, поднимает меня на руки, несет на кровать. Я немедленно возбуждаюсь от его холодного взгляда — прямо какая-то дикая сексуальная версия условного инстинкта собаки Павлова! Несколько секунд спустя его руки и член — словно бы одновременно всюду — вонзаются, Сбиваются в меня, заставляют задыхаться, морщиться от боли и удовольствия. Кажется, с каждым нашим сексом его пальцы становятся все жестче и грубее. Я думаю — наверно, это он страсть свою так выражает… только если он и дальше будет в том же духе продолжать, когда-нибудь он меня точно убьет.
Мы закончили. Я все еще на кровати лежу, а Шиба-сан встал за сигаретами. Сел он рядом со мной, закурил и говорит:
— А выходи-ка ты все-таки за меня замуж!
— Ты об этом со мной хотел поговорить?
— Об этом. С Амой тебе нормальной жизни не будет. Да и ему с тобой не справиться. Вы двое попросту несовместимы.
— А с тобой, значит, совместимы?
— Да нет. Тут дело в другом. Я-то вроде давно подумываю жениться.
Сказал он это легко, беспечно, но прозвучало все равно очень странно. «Я-то вроде давно подумываю жениться»?! Это, наверно, наименее прочувствованное предложение руки и сердца, какие на свете бывали!
Шиба-сан ответа от меня дожидаться не стал. Встал, принялся одеваться, а потом подошел к столу и вытащил из ящика что-то металлическое.
— Я тут малость поторопил события и все ж таки сделал тебе обручальное кольцо, — говорит и протягивает мне огромный серебряный перстень из тех, которые весь палец закрывают, на три сустава, даже ногтя не видно. Даже сочленения есть, чтоб палец сгибать удобно было. Дизайн, конечно, такой панковый, что хоть стой, хоть падай, но сделан перстень потрясающе, я его тут же на указательный палец надела.
— Ты сам это сделал?
— Угу, это одно из моих хобби. Хотя, как я понимаю, вещь не совсем в твоем стиле.
— Bay, — говорю, — что ты, он такой… солидный.
Говорю — и хохочу. Шиба-сан тоже заухмылялся.
— Спасибо тебе, — говорю. Целую его. Он от поцелуя только отмахнулся и сказал, что идет за едой в супермаркет. Шиба-сан ушел, а я все сижу и думаю насчет его фразы — что мы с Амой, дескать, несовместимы. Что вообще это значит — быть совместимыми? Разве возможно для двоих людей быть полностью совместимыми друг с другом?
Потом вдруг ловлю себя на том, что обдумываю свое возможное замужество, хотя сама идея в целом и не слишком-то реалистично выглядит. Если честно, все это казалось настолько далеко от меня… Комната перед глазами. Мысли в голове. Сигарета, которую я сжимаю между указательным и средним пальцами. Словно я смотрю на себя со стороны, откуда-то издалека. Верить мне не во что, чувствовать — нечего. Наверно, единственное, что будет способно резко вернуть меня к жизни, — это острая, пронзительная боль.
Шиба-сан вернулся из супермаркета, принес еду.
— Давай-ка. Съешь что-нибудь из этого. Хоть пару кусочков.
Ставит передо мной две упаковки — свиную котлету с рисом и жареное мясо, тоже с рисом.
— Ты мясо или котлету хочешь?
— Я ни мяса, ни котлеты не хочу, спасибо. Можно мне лучше пива?
Вскакиваю раньше, чем Шиба-сан успевает ответить. Достаю из холодильника пиво. Сажусь на легкий стул у стола и принимаюсь отхлебывать по глотку.
Шиба-сан смотрит на меня так, словно хочет сказать: «Безнадежно».
— Ладно, будь по-твоему. Все равно ты мне любая нужна. Когда соберешься — выйдешь за меня, ладно?
— Так точно!!! — ору я весело и залпом приканчиваю пиво.
Я заторопилась домой, пока не стемнело. На улице холодно было, и ветер дул. Интересно, сколько мне осталось жить? Не могу отделаться от мысли, что не очень долго. Как только вернулась в Амину квартиру, сразу же вдела в язык двухграммовый стержень. Кровь полилась немедленно, больно сделалось так, что слезы на глазах выступили. Зачем я такое делаю, я и сама не знала. Ясно ж, Ама вернется — разозлится на меня как черт… а пока жду его — выпью-ка я еще пива, чтобы хоть немножко боль облегчить!
Ама той ночью домой так и не вернулся. Что-то случилось, это ясно как день. В конце концов, мы уж сколько с ним вместе живем — и за все это время ни одного, ни единого раза не было, чтоб он ночевать не пришел. Он же жутко совестливый, он понимает — надо вернуться в комнату, где жду его я. У нас всегда так было, мы уже твердо знали, что так все и останется. Да он, даже если совсем немножко на работе задержаться собирается, и то всегда звонит — меня предупредить! Я попробовала дозвониться ему по мобильнику — сразу автоответчик, даже одного звонка не было. Я позже еще попробовала, и еще, и еще… с тем же результатом. Я всю ночь не спала, к утру под глазами чудовищные мешки были. Что делать — я не знала и все сильнее злилась на Аму за то, что бросил меня тут одну. Интересно, о чем он вообще думает! И — чем сейчас занимается? Я злилась… а где-то глубоко внутри зарождалось мерзкое чувство — часть моей жизни тихо идет к концу. — Ама…