Вскакиваю со стула.
— Я в магазин иду.
— Куда-куда? — У Шибы-сан на лице — изумление, но я даже не отвечаю — просто вылетаю за дверь, не глядя, не обернувшись. Ноги галопом несут меня к универмагу.
Запыхавшись, задыхаясь, возвращаюсь в «Желание». Шиба-сан глядит на меня озабоченно, гладит по волосам.
— Ты где это была, Луи? Я из-за тебя передергался.
— Палочки благовоний покупать ходила. Ненавижу мускусные запахи.
Достаю благоухающий пакет из ящика стола, рывком выхватываю из него все палочки. Переламываю каждую пополам и выбрасываю в мусорное ведро.
— Я вместо этой дряни кокосовые купила, — говорю. Поджигаю новую палочку.
— Случилось что-то, Луи?
— Нет. Ни фига не случилось. Кстати, Кидзуки, я все думаю — отрастил бы ты волосы. Я вообще-то у парней длинные гривы люблю.
Шиба-сан на такое замечание откровенно ржет. Раньше бы он просто поглядел на меня, как на пустое место, и посоветовал не соваться не в свое дело. А теперь просто отвечает:
— Почему нет? Может, мне и правда стоит длинный хайр отпустить — все перемены…
В тот вечер, когда я к Шибе-сан домой пришла, даже кое-какой ужин впихнуть в себя ухитрилась. Конечно, чуть наизнанку не вывернуло, но Шиба-сан так рад был, что я наконец есть начала… в общем, удержалась как-то. А потом я легла в постель рядом с ним и лежала тихонько, пока он не заснул, и все это время снова и снова прокручивала в голове одну и ту же мерзкую сцену. Вот он — насилует и душит Аму. Воображала то так, то этак, варьировала тошнотворные детали… например, представляла, что все это время Ама смеется, или — что Шиба-сан плачет. Нет, если убийца — и впрямь Шиба-сан, он, наверно, душил Аму гораздо сильнее, чем меня. Когда я уже точно знала, что он спит и спит крепко, — пошла в гостиную, открыла банку пива. Отхлебывала — и все глядела на странный Амин «дар любви». Порылась на полках у двери. Отыскала наконец молоток Сначала завернула зубы в целлофан, потом в полотенце — а потом молотком разбила на крошечные осколки. В такт глухим ударам молотка подпрыгивало сердце. Я собрала осколки и засунула в рот. Проглотила. Запила пивом — единственным, вкус чего я еще способна ощущать. Ну, вот и все. Вот и стал наконец «дар любви» Амы частью меня. Раз и навсегда. Как просто!
Утром иду с Шибой-сан в «Желание». Помогаю ему открыть магазин. Съедаю маленький — нет, ПРАВДА маленький — кусочек купленной им булки, но и этого, ошва Богу, довольно — лицо у него удовлетворенное.
— Кидзуки, можно тебя попросить?
— Что надо-то?
Снимаю платье. Ничком ложусь на кровать.
— Уверена?
Киваю. Он берет ту штуку, которая похожа на шариковую ручку. Он будет рисовать моим дракону и Кирину глаза. Он подарит им истинную жизнь.
— Поехали, — говорит Шиба-сан, и спину мою снова пронизывает острая боль. С чего я когда-то вообще решила тату набивать? Уже не помню… но точно знаю — ЭТА ее часть имеет для меня смысл. Я не только Кирина с драконом оживляю — вместе с ними я возвращаю к жизни себя.
— Не боишься — вдруг они возьмут и улетят? — усмехается Шиба-сан, прокалывая мою кожу иглой.
— Пусть делают что хотят. Они свободны.
Я смеюсь и украдкой кошусь на Шибу-сан. И вот именно в этот миг, в эту самую минуту я понимаю — никогда больше не будет он делать мне больно, как когда-то. до Понимаю — он будет заботиться обо мне.