Он смотрит с прищуром и делает шаг ко мне. Сердце начинает биться сильнее, вот уже стук в груди напоминает барабанную дробь, мне трудно сопротивляться его обаянию, особенно когда он так явно его использует.
– Откуда ты знаешь, о чем я думал, когда увидел тебя на гала-концерте?
Серые ирисы глаз становятся темными. В них есть хоть и невысказанное, но объяснение, ощутимое точно сердцем.
– У тебя есть мысли о том, чем заняться, да?
Голова моя непроизвольно поворачивается.
Его челюсти сжимаются.
– Ты хочешь сделать татуировку, верно?
Я киваю, чувствуя, как сдавливает горло.
– Тогда сделай эту чертову татуировку и перестань придумывать поводы, ангел. Сегодня вечером можешь делать все, что захочешь.
Я едва успеваю остановить себя, чтобы не сказать, что я хочу одного, а получаю другое, – со мной чаще всего так.
В груди внезапно вспыхивает желание, которого не ощущала раньше, я неотрывно смотрю на него, когда он отворачивается и проводит рукой по волосам.
Интересно было бы почувствовать его прикосновение к моей коже. Ласковые, запоминающиеся, приятные.
Мои губы еще помнят его, воспоминания скользят вниз к пупку. Потираю ноги друг о друга, надеясь избавиться от напряжения. В животе все неожиданно скручивается, когда до меня доходит, что это фантазии, которым не суждено стать реальностью, что бы он ни говорил.
Эйден и я – мы два разных мира, которым не соединиться. Он заслуживает большего чем то, как на него повлияет мой.
Появляется администратор со стрижкой пикси, с двумя папками-планшетами, активно жующая жвачку. Одну папку она отдает мне, сверху кладет ручку и поворачивается к Эйдену.
– Ты уже был здесь раньше, – говорит она, склонив голову набок, будто только его узнала.
– Бываю каждый раз, когда приезжаю в город. Нигде не найдешь столько страсти, как у Джио.
Я краснею, а девушка смотрит на него и проводит кончиком языка по пирсингу на верхней губе, а потом смотрит на меня с сомнением.
– С татуировками не так.
Развернувшись на каблуках, она уносит вторую папку-планшет, а я сажусь у окна заполнять анкету.
Эйден стоит поодаль и смотрит сквозь стекло за моей спиной, будто кто-то может заглянуть и увидеть его.
– Раньше у меня были все твои альбомы, – говорю я, когда начинает давить тишина. – Долгое время моим любимым был «Усилие Геракла».
Одна из его бровей приподнимается.
– Да? Почему-то по твоему поведению я бы не сказал, что ты моя фанатка.
– Я и не фанатка.
– Ой.
Резко вскидываю голову, глаза расширяются. Он прижимает ладонь к груди, губы растягиваются в улыбке. Боже, опять эта улыбка. Опуская взгляд на цепочку на его шее, я краснею.
– Я ничего плохого не имела в виду, просто… я, наверное, тебя переросла.
Он фыркает:
– Ты вредна для мужского эго.
Упираюсь языком в стенку щеки, прокручиваю в голове слова, пытаясь отфильтровать и решить, что говорить дальше.
Хочу спросить, что его вдохновляет на создание песен, есть ли причина их мифологической направленности, может, он слишком проникся тем, что публика часто называет его современным Орфеем?
Я хочу спросить, трудно ли быть талантливым, находиться постоянно под пристальным вниманием. Мне сложно понять, как в жизни под микроскопом может найтись место для творчества.
Продумываю каждый интересующий меня вопрос, пытаясь решить, что бы хотела узнать больше всего.
Я не успеваю ничего сказать, потому что возвращается администратор, забирает у меня папку и протягивает руку с идеальным маникюром.
– Удостоверение личности.
Несколько секунд я лишь разглядываю ее блестящие черные ногти. Как с такими ногтями можно что-то делать? Вытаскиваю из сумочки карточку, кладу на ее ладонь и указываю большим пальцем на Эйдена.
– Можешь сделать так, чтобы он не увидел имя?
Ее темные глаза смотрят с прищуром.
– Почему?
– Не хочу, чтобы он знал мое имя.
Эйден смеется, звуки отражаются от бетонных стен и становятся громче.
Администратор хмурится, оглядывает мое удостоверение личности.
– Мы не совершаем противозаконные действия.
В помещении появляется Джио – крепкий мужчина с заплетенной в косичку бородой и цепочкой поперек носа. В руках у него трафареты и прозрачные распылители. Он заходит в одну из кабинок, оттуда доносится легкий шум – мне не очень понятно, что он делает.
– Тут нет ничего противозаконного, Дженна. – Эйден поводит плечом. Мне не нравится интонации, с которыми он произносит ее имя. – Это просто небольшая игра.
Тело охватывает будто штормовой волной. Он шевелит губами и чешет подбородок, а у меня перехватывает дыхание. Никогда в жизни я не испытывала такого сильного желания прикоснуться к другому человеку. Или чтобы он прикоснулся ко мне. Чем дольше мы находимся в этом помещении, тем сильнее становится желание.