Выбрать главу

- Прекрати, моя милая сучка. Ты помнёшь простыню.

Я заметил подсвечник, стоящий на столе. Ага, пригодится. Но сначала – снимем с неё всё лишнее.

Я разрезал, наверное, шестую или седьмую верёвку, когда что-то со звоном упало на пол. Я опустил глаза – и увидел тонкий стилет.

- Интересно... – протянул я. – И откуда же это у нас выпало? И что же это такое, может, твоя любимая заколка?

Килетта только мычала через нос.

Подобрав стилет, я провёл им по её боку, затянутому в бархатное платье. Ткань тут же прорезалась, а на теле остался белый след. Килетта дёрнулась – и тут же вниз потекла струйка крови.

- Осторожней, дорогуша, - я покачал головой. – Ты же не хочешь пораниться. Девочкам не нужны такие опасные игрушки, правда?

Она продолжала дёргаться.

- Девочки любят кукол... – я обошёл её с другой стороны и взялся на новую верёвку, - любят их переодевать... А что, если куклой будешь ты, а играть с тобой буду я?

Верёвок оставалось всё меньше. Попутно я срезал стилетом лоскуты платья.

- А может, у тебя ещё где-то что-то припрятано? – ласково уточнял я. – Может, тут? – кусок ткани падает на пол, Килетта дёргается. – Или тут? – ещё один кусок ткани.

Я оставил верёвки, связывающие вместе её руки, а потом взял пару верёвок, валяющихся на полу – и соорудил конструкцию, присоединённую к её шее. Теперь, пытаясь пошевелить руками, она начинала душить себя.

Немного подумав, я также оставил верёвки, соединяющие лодыжки. От платья к этому моменту оставалось совсем немногое, в основном – рукава и подол, которые было не вытащить из-под тугих верёвок. Ну и ещё кое-где по мелочи, там, где я оставил специально, для пущей эротичности.

Без одежды моя новая игрушка выглядела ещё более шикарной. Белая, нежная кожа, соски – сантиметра два в диаметре, а уж попка... Я не удержался и шлёпнул её.

- О, сейчас тебе найдётся интересное занятие надолго, - усмехнулся я.

В глазах Килетты больше не было гнева, презрения или чего-то ещё. Только дикий, животный ужас.

- Ты боишься, - я взял её за подбородок. – А надо ли? Бояться, знаешь, стоит, когда не знаешь, что будет дальше. Вот стоит перед тобой разбойник с мечом, допустим. Убьёт он тебя, не убьёт? Может быть, покалечит или изуродует? Ты не знаешь, и поэтому тебе страшно.

Я заглянул в её глаза. Страх практически удвоился. Отлично, этого-то я и добивался.

- А тут, - продолжил я, ласково поглаживая её по волосам, - всё ясно и так. Ты лежишь связанная на кровати, почти голая. Я – взрослый изголодавшийся мужчина. Твоя грудь как арбузы. Никаких «если» или «может» - только однозначное «да»!

Кажется, ещё немного – и она потеряет сознание. Пока было переходить от подготовки к практической части. Я отошёл от неё шагов на пять – так, чтобы она хорошо меня видела – и расстегнул все пуговицы на рубашке; затем снял обувь... И остановился.

Точно. Подсвечник. Я взял его в руки.

- Начнём с самого простого, - заявил я. – Поверь, дорогая сучка, мне тоже хочется перейти к приятной части, но начнём мы с неприятного. С наказания.

В глазах у неё стояло непонимание. Да, а она при всей своей стервозности довольно невинна. Ну ничего, быстро усвоит, что к чему, и, может, даже станет получать от этого удовольствие. Если я позволю.

Я наклонил подсвечник над её голой спиной. Воск медленно закапал вниз – и начал круглыми неровными шлёпками падать на её кожу. Килетта опять дёрнулась, издав тихий носовой визг, но я отвесил её подзатыльник:

- Не вертеться! Терпи, дорогуша, терпи, ты это заслужила.

Боль. Страх. Я буквально наслаждался ими. Нет, не то чтобы я по натуре был таким садистом, но эта сучка... Она заслужила всё до последней капли! Я всегда ненавидел таких, как она – самоуверенных, эгоистичных, глядящих на всех свысока. Ох, как же она это заслужила!

Поэтому её дёрганья и писк грели мою душу. Клянусь, был бы я бисексуалом – и с епископом бы проделал то же самое! Но старику повезло. А ей – нет.

Взяв тонкий лоскут её платья, я прикинул, можно ли использовать его вместо плётки, но он был слишком мягким, а верёвка оставила бы на её прекрасном теле слишком грубые следы.

Ничего. У нас ещё будет время заняться всем, чем мы захотим! Точнее, чем я захочу.

Я подковырнул ногтем застывшую плёночку воска, заставив переставшую было двигаться принцессу дёргаться сильнее. У той из глаз катились слёзы.

- А ты думала, можешь просто так покуситься на мою жизнь, тварь? – прошептал я. – Думала, попытаешься меня убить – а потом заплачешь, и я пожалею тебя за твои красивые сиськи? Что ж, они у тебя действительно красивые.