Мои родители — школьные учителя — всегда с нетерпением ждали лета. Родители… Надо бы съездить как-нибудь в выходные и навестить их, следовало бы также заехать к сестре, у нее вскоре должен родиться первенец. Забавно, скоро я стану тетей. Интересно, что это за чувство, когда внутри у тебя сидит ребенок, двигается, пинает ножками?
Мимо меня прошла женщина с коляской. В коляске сидел годовалый малыш и громко повторял «мама» и «кака», сосредоточенно ковыряя что-то лопаткой. Я подумала о ребенке, которого потеряла Маллу. Когда-нибудь у меня тоже будет ребенок. Эта мысль меня озадачила. Ребенок у меня? От Антти? Наверняка вырастет капризным эгоистом.
Хотя, с другой стороны, не такая уж плохая мысль. Наверное, пора уже. Мои биологические часы неумолимо тикали, скоро мне исполнится тридцать. К тому же сейчас у нас с Антти, кажется, сложились устойчивые отношения. Ну и выражение — «устойчивые отношения»; достойно выступления в зале суда.
По дороге в офис я перехватила гамбургер, хотя терпеть не могла фаст-фуд, и на работе успела до прихода клиента позвонить в полицию своему старому коллеге Койву.
— Привет, это Мария! Скажи, ты можешь проверить для меня кое-какую информацию? С меня пиво! Слушай: Отсо Хакала, год рождения не знаю, но, должно быть, ему чуть больше тридцати, сидит за торговлю наркотиками. И Санна Хяннинен, родилась второго марта шестьдесят второго года. Если Хакала еще сидит, можешь выяснить, отпускали ли его на побывку второго марта год назад и в прошлую субботу? Как дела в конторе?
— Да все так же. Киннунен вчера напился, шеф придирается по мелочам. Знаешь, я начал задумываться о том, что пора мне заканчивать с полицейской карьерой. Совсем тяжко стало, особенно после того как ты ушла, — вздохнул Койву.
Я совсем не скучала по своей старой работе в отделе тяжких преступлений криминальной полиции Хельсинки. Перец ошибался — мне гораздо больше нравилась работа юриста.
Мысли были заняты предстоящей встречей с Маллу. Но когда она пришла — худая, бледная, вся в черном, — я почувствовала, как трудно начать разговор. Я заказала кофе, и мне пришел на память эпизод из детектива Агаты Кристи, в котором скульптор ваяет образ Печали. Из Маллу получилась бы идеальная модель — осунувшаяся, в трауре, с глубокими морщинами на лице. Кажется, с момента нашей последней встречи в воскресенье она похудела еще сильнее.
— Ты, случайно, не в курсе, где находится твой бывший муж Теему? Никак не могу до него дозвониться.
— Понятия не имею, — равнодушно ответила она.
— Разве ты не пыталась с ним связаться, чтобы сообщить о смерти сестры? Неужели он не пытался с тобой связаться, после того как в газетах написали о смерти Арми?
У нее было совершенно безучастное, почти сонное лицо и взгляд, словно обращенный внутрь.
— Ты считаешь, его это как-то касается?.. Нас больше ничто не связывает…
Несчастье, в результате которого она потеряла ребенка, произошло в марте, почти три месяца назад. Удивительно: неужели этого времени достаточно, чтобы разрушить многолетнюю близость двух людей? Или у них и раньше были проблемы?
— Почему ты обманула меня, когда мы разговаривали в субботу? Ты ведь тогда не сидела весь день дома, а ходила на рынок в Тапиола.
— Мария! Позавчера убили мою сестру. Я до сих пор не могу прийти в себя. В воскресенье я приняла пару успокоительных таблеток, чтобы справится с шоком. Я не обманывала тебя, я ошиблась. Я рассказала полиции, что была на рынке, где купила замороженную рыбу со скидкой, но на самом деле мне хотелось грибов.
— Арми собиралась позвонить тебе до двух. Она успела, прежде чем все случилось?
— Позвонить? — В голосе Маллу послышалось изумление. — Нет, я с ней не разговаривала. Может, конечно, она мне и звонила, но я была на рынке.
— В субботу, когда мы с тобой разговаривали, ты обмолвилась, что, как тебе кажется, кто-то из родственников «помог Санне умереть». Арми тоже считала, что ее убили. Ты знала об этом?
Маллу прикрыла лицо ладонью. Она не заплакала, а, похоже, глубоко задумалась. Солнечный луч, проникший сквозь оконное стекло, упал на склоненную голову, высветив похожие на новогоднюю серебристую мишуру седые прядки.
— Ты хочешь сказать, Арми убили, потому что она знала, что Санну… — пробормотала она, прижав руку к губам.
— Возможная альтернатива. Ты со мной согласна?