Никакого движения. Я снова нажала кнопку и вдруг вспомнила, как недавно столь же безуспешно звонила в дверь дома Арми. Тогда тоже никто не вышел мне открыть. Я занервничала. Прошла вдоль дома и осторожно заглянула в окно на кухне. Никого. Обошла вокруг, посмотрела в окно гостиной — знакомая мне картина: одинокий пустой диван, в центре комнаты телевизор. Тишина. Я подобралась к окну спальни. Оно располагалось немного выше других окон, и мне пришлось подтянуться на подоконнике, чтобы заглянуть внутрь.
Маллу лежала на кровати с закрытыми глазами, рядом валялась упаковка из-под лекарств, полупустая бутылка вина и листок бумаги. Классическая картина самоубийства.
Я метнулась обратно к гостиной, подобрала с земли камень и бросила в окно. Стекла, звеня, посыпались на землю. Я подтянулась, выбила носком ботинка торчавшие острые осколки и запрыгнула в дом. К счастью, на столике стоял телефон с переносной трубкой. Я быстро набрала телефон «Скорой помощи», взглянула на упаковку из-под лекарств и успела нащупать у Маллу пульс, прежде чем мне ответили. Сердце еще билось, но как-то слабо и неровно, дыхание было совсем легким и прерывистым. Я тщетно пыталась разбудить девушку.
Подняв с пола бумажку, на которой мелким неуверенным почерком было написано несколько строк «Не могу больше. Я виновата в смерти Арми. Маллу», — я подумала, что, может, стоит оторвать последнее предложение? Нет, так нельзя. Врачам «Скорой помощи» я дала телефон родителей Маллу и объяснила, что просто случайно проходила мимо. На место происшествия стали подтягиваться соседи, кто-то предложил вызвать ремонтную бригаду, вставить новое окно. А когда врачи начали аккуратно перекладывать Маллу на носилки, я тихо выскользнула из дома.
Предсмертная записка жгла карман. Надо срочно передать ее Перцу. Но нет. Я никак я не могла поверить, что Маллу и есть тот безжалостный убийца, которого все тщетно пытаются разыскать.
Я села на велосипед и бесцельно поехала куда глаза глядят. Вдруг на светлую сандалию упала красная капля. Взглянув на руку, я заметила на левом запястье глубокую царапину. Наверное, порезалась, перелезая через разбитое окно.
Вероятно, Маллу предполагала, что не умрет от одной упаковки мягких успокоительных и полбутылки вина. Зачем она это сделала? И что значит ее записка?
Я должна была успокоиться и все обдумать. Задумчиво крутя педали, я незаметно для себя приехала к волнорезу. Антти рассказывал, что в детстве у него с мальчишками была привычка забираться на волнорез и сидеть там, представляя себя морскими разбойниками, плывущими навстречу приключениям. Приключения же Санны, наоборот, здесь окончились. Как же, наверное, холодно и неуютно было в тот трагический вечер в начале марта. Люди говорили, что даже снег не забелил в тот день темную землю. Наверное, попав в ледяную воду, человек мгновенно терял от холода сознание и погибал.
Я прошла до середины волнореза и, найдя небольшое укрытие от холодного ветра, в задумчивости присела на камень. Красноватый гранит, поросший мягким, словно шерстка Эйнштейна, мхом, был прохладным и шершавым. Вдали на горизонте виднелась пара парусных лодок и одинокий корабль.
Что таила в себе записка Маллу — признание в убийстве или же таким завуалированным образом она указывала на Теему? Я снова вытащила бумажку из кармана, но написанные на ней слова не сказали мне ничего нового: «Не могу больше. Я виновата в смерти Арми. Маллу». А может, кто-то пытался таким изощренным образом избавиться от Маллу, как в свое время от Санны? Но кто?
Я прижалась щекой к прохладному камню и, закрыв глаза, глубоко задумалась. В голове, как в калейдоскопе, замелькали мысли и образы. На волнорезе вместе с Санной был какой-то человек в длинном черном плаще. Ее любовник. Таблетки оксепама. Герр Враг из дипломной работы. Светловолосый водитель в карминно-красной шали. Убийца, которому Арми предложила стакан сока. Компания мужчин на дне рождения Ристо. Разговор обо мне. Угрожающий голос в телефонной трубке. Я могла поклясться: он принадлежал мужчине.
Перед глазами мелькали лица знакомых мужчин: Киммо, Ристо, Маке, Хельстрем, Эки, Теему… В голове пульсировал ритм стихотворения Сильвии Плат. Я отбросила назад прядь, которую ветер постоянно сдувал мне на глаза, и в этот момент разрозненные образы калейдоскопа сложились у меня в голове в стройную картину.
«Герр Люцифер, герр Бог, осторожней, смотри же». Теперь мне стало понятно, как все произошло. Я поднялась с камня и отправилась на встречу с убийцей Арми.
Глава 15
Герр Люцифер