— Мужчиной, который на вас напал, — как-то враз повелительным жестом приказав ей молчать, продолжила блистательная госпожа. — Это было одной из причин, по которой я приказала отнести вас в мой дом. Вы особо не скрывались, поэтому моим людям не составило труда отследить ваш путь, к тому же на вашего преследователя наткнулись ещё по дороге и наши подозрения подтвердились. Его подельник жив, подлечен по мере необходимости и сейчас оба они находятся в тюрьме. Но кроме них в вашем доме была ещё женщина. Ещё одна пострадавшая? Хотела уточнить у вас. Дом, в котором она проживает, вычислить легко, но возможно эта девушка будет не столь счастлива увидеть на своем пороге императорских дознавателей, а? — короткие, отрывистые фразы. Видимо, так она привыкла и отдавать приказы, и говорить со своими подчиненными. Краткость — привычка военных людей.
Дейирин невольно усмехнулась в ответ. «Не очень счастлива» — весьма тонкое определение для состояния Олейны. Сейчас, наверное, сидит в доме и трясется выглянуть лишний раз. Или побежала к своему луноликому жаловаться, что сделка провалилась. А ведь они могут её искать! — пришла в голову ужаснувшая мысль. Почему нет, если, по их мнению, деться ей некуда, а за такое обращение с мужчиной по бывшим законам королевства ей стоит отрубить руки по локоть? И они не так уж и не правы… ведь не век же ей в этом доме сидеть?
Видимо, на её лице что-то все же отразилось, как не пыталась Дейи выглядеть бесстрастно, потому что собеседница подалась вперед.
— Я так понимаю, вы знаете, о ком идет речь? И, судя по всему… эта девушка ваша знакомая? Именно поэтому нет следов взлома? Вы сами впустили их в дом?
Чем больше дана говорила, тем ярче вырисовывался собственный идиотизм. Мало тебя жизнь била, дура!
— Моя бывшая подруга Олейна привела их с собой. Она часто забегала ко мне ночью, и я подумала, что у неё неприятности. А она… привела ко мне наемников Луноликого.
Слово за слово Дейи рассказывала о произошедшем, иногда отвечая на дополнительные вопросы имперки, иногда добавляя что-то от себя и стараясь не думать. И рассказывать все отрешенно и бесстрастно, словно речь шла и не о ней. Правда, это не слишком удавалось. Неприглядная картина рисовалась во всей красе, и, когда подняв голову, она увидела на мраморно-белом от гнева лице имперки отвращение, то испугалась, что её сейчас возьмут под стражу.
От резкого хлопка ладонью по столу задребезжала посуда.
— Какая мерзость! Творить насилие над женщиной, унижать её, держать за вещь и считать это в порядке вещей. Поганый город, — тон был ровным, но затягивал, словно зыбучие пески.
Значит, злость не на нее?
— Я ненавижу эту страну, госпожа. Я чувствую себя в ней лишней. Единственная, кто понимал меня, была моя мать, но она исчезла несколько недель назад, — несмотря на мысль о предательстве она впервые почувствовала облегчение.
— Это она научила вас разговаривать на тайтэ и так обращаться с къяршем? Кстати, откуда он у вас? Вы знаете, что этот клинок родом из империи Льяш-Таэ?
Слишком много — снова. Она только слабо кивнула, пытаясь справиться с нахлынувшим шоком и странным волнением в душе. Клинок отца. Клинок родом из Империи, так легко и быстро завоевавшей это проклятое королевство. Империи, где царят совсем другие порядки. Оттуда ли родом отец?
— Къярш. Да, я знаю это слово. И клинок, и знания передала мне мать, но клинок принадлежал отцу.
— Полагаю, бессмысленно спрашивать, где он?
— Полагаю, да, дана. Он исчез до моего рождения, скорее всего он даже не знал, что мать беременна. Но она говорила, что он её истинный и поэтому она точно знает, что он жив, — неохотно повторила мамину сказку Дейи.
Сказку — потому что не ощущала чувств матери к неведомому отцу. Вернее, кое-что было, но разве страсть и расчет — это любовь?
Тем сильнее удивил ответ.
— Истинный? — почти вскрик. Первая по-настоящему яркая реакция. Недоумение, настороженность, интерес — и какая-то жесткая решимость. — Ты понимаешь, что это значит, девочка? — от волнения женщина перешла на «ты», но это, пожалуй, осталось единственным знаком — она безупречно владела собой. — Не понимаешь, — правильно истолковала она ответное недоверчивое молчание. — Истинные пары — те, чьи судьбы сплела сама великая богиня Унмей. Она едина для всех миров и именно в её чертогах стоит арфа Судьбы, которая сплетает наши нити. У истинной пары единая нить, единая жизнь на двоих. Фактически они — единое целое. Это величайший дар и проклятье. Истинные живут в несколько раз больше других существ, обладают огромной магической силой при условии, что ею владеет хоть один из супругов, они всегда знают, что друг с другом, и говорят, что даже сквозь миры действует их связь. Правда, это не то, что ваша любовь с первого взгляда… это вообще не всегда именно любовь — но всегда очень сильная и глубокая связь, совпадение сил, а чувства — это уже зависит от самой пары.