– Следов удара нет, – заключил Илья Алексеевич и поднялся.
– Да и спиртным от него не пахнет, – осматриваясь, продолжил Жарков.
Ардов обернулся к околоточному:
– А что, Иван Данилыч, фонари здесь ночью светят?
– А как же! – не раздумывая, воскликнул Свинцов.
– Виноват… – осторожно возразил Пампушко и замер, ожидая от начальника разрешения продолжить.
Околоточный, смутившись, кивнул.
– В этой части не зажигаем – особо не для кого: лавок нет, заведения отсутствуют. Обычно вон там, на перекрестке, один горит. – Городовой выпучил глаза в сторону канала.
– Стало быть, темень тут? – уточнил Ардов.
Городовой кивнул.
– Где ж он, по-вашему, надрался?
– Дык там и надрался! – указал Свинцов на дальний фонарь. – Там за углом кухмистерская Парамонова.
– Виноват, – опять кашлянул Пампушко и зачем-то поправил бляху с номером на груди. – Уж две недели как на замке.
– Чего это еще? – удивился Свинцов.
– Разорились, – грустно вздохнул блюститель уличного порядка.
– Кто? Парамонов? Да этот жук на своей сивухе уже, небось, миллионщиком сделался! – Оживившись, Свинцов развернулся к Ардову: – Окуня вместо сига подавал, а под видом черкасских бычков конину подсовывал. Это уж дело известное. Артельщикам-то что, народ невзыскательный, им бы глаза залить…
– Этот на артельщика не похож, – прервав околоточного, Ардов кивнул на труп в приличном костюме.
– Да уж не похож… – согласился Свинцов.
Сыскной чиновник обернулся к городовому:
– Карманы осмотрели?
– Так точно! Ничего нет.
– Да обчистили уже, Илья Алексеевич! – опять вступил Свинцов, чувствуя, что пока ничем не сумел помочь следствию. – У нас с этим делом не залеживается.
– Головного убора тоже не было? – не отвлекаясь на околоточного, продолжил опрос Ардов. Пампушко помотал головой в ответ.
– А ботинок не находили?
Ардов указал на босую ногу покойника. Городовой не успел ответить, поскольку следователя окликнул Жарков. Он стоял на противоположной стороне переулка возле узкого прохода между домами и что-то держал в руках. Ардов устремился к коллеге, едва не столкнувшись с подводой, которую вел к месту преступления ломовой извозчик в красном жилете.
– Прикажете грузить? – прокричал Свинцов вслед сыскному чиновнику.
– Грузите, – на ходу разрешил Ардов.
Околоточный надзиратель принялся руководить укладкой трупа на дубовые доски подводы.
– Вот и второй… – проговорил Жарков, протянув Ардову полуботинок с резинками по бокам.
– Причем оч-чень прилично исполненный, – повертев, оценил сыщик.
– Да и костюм не из дешевых, – добавил криминалист и устремился в проход между домами, из которого только что вышел. Илья Алексеевич двинулся следом.
– Судя по трассам и задирам на одежде, волокли по земле, – через плечо делился размышлениями Петр Павлович. – Поэтому и ботинка не было. Обратите внимание.
Он указал на сваленные у стены гниющие доски и снял с ржавого гвоздя кусочек ткани.
– Держу пари – клочок со штанины несчастного.
Он опустил улику в бумажный конвертик и спрятал в карманчик саквояжа. Туда же, в саквояж, Ардов опустил найденный штиблет.
– Похоже, ограбление? – высказал первую версию Илья Алексеевич. – В карманах пусто. Приметили в ресторане, дождались, пока выйдет, саданули гирькой[2]…
Миновав захламленный двор, чины полиции вышли в соседний Спасский переулок, где уже сновали сонные разносчики, доставлявшие по домам дневные запасы продуктов со Щукина двора, – город постепенно просыпался.
– Может, и ограбление. Только ресторанов в этой части нет, – задумчиво произнес Петр Павлович, поглощенный определением маршрута, по которому, вероятно, волокли труп ночью. Примечая одному ему понятные знаки, он сделал несколько шагов и оказался у очередной арки. Повинуясь какому-то особому чутью, криминалист устремился под гранитные своды, повертелся во дворе, о чем-то коротко переговорил с дворником, протиснулся между дровяными сараями, порыскал в темных проходах и в конце концов вынырнул на мощеный двор, куда выходили тылы зданий, смотревших фасадами на Гороховую. Ардов не отставал.
На массивных резных дверях, выкрашенных в синюю краску, висела лишенная пафоса латунная табличка «Пять шаровъ», а под ней – небольшая афишка: «Первый турниръ по карамболю «Золотой шаръ». Приглашаются всѣ желающія. Запись у г-на маркера».
Жарков ощупал пальцами круглую вмятину в дверной доске рядом с табличкой.