Водитель и все остальные пассажиры все еще находились внутри.
Его внимание привлекло движение под передним бампером: Чар. Он помахал рукой, показывая, что с ним все в порядке и он готов к последнему наступлению. Другой в ответ пошевелил пальцем.
Окно водителя было все еще закрыто, покрыто инеем и пятнами инея. Он потер его перчаткой, но внутри мог различить только тени. Итак, дверь: она легко поддалась и поднялась без малейшего скрипа. Он приготовился к тому, что находилось внутри.
Он выдохнул в резком кашле.
Итак, ласка была женщиной! На самом деле чернокожая женщина, хотя ее волнистые волосы и светлая кожа намекали на примесь испанской или индейской крови. Карибский бассейн?
На ней была облегающая и стильная блузка из какой-то причудливой, помятой темно-бордовой ткани; короткое пальто-поло; элегантные серые брюки, настолько узкие, что их можно было нарисовать на ее округлых бедрах; и мягкие ботинки для пустыни. Солнцезащитные очки бронзового оттенка скрывали ее глаза.
И это было к лучшему. Она умерла по крайней мере день назад, а может и два.
Запах еще не был очень плохим — погода была холодной, — но нос Лессинг подсказал ему, что она испачкалась, умирая.
«Боже… фусс!» Это был Чар, стоявший сразу за ним.
Лессинг не увидел под телом ничего сколько-нибудь крупного. Он открыл заднюю дверь. «Гадюка» лежал большей частью на спине, наклонившись так, что сторона водителя была выше другой; его задняя часть теперь представляла собой узкий туннель, полный обивки и мусора. По крайней мере, ему не пришлось ползти вниз по мертвой женщине.
Его внимание привлек комок белого пластика, что-то вроде кухонного мешка для мусора. Он вздохнул, глотнул холодного свежего воздуха и нырнул вниз, чтобы подобрать его.
Он был тяжелым и комковатым. Взгляд подсказал ему, что они пришли именно за этим, внутри он увидел овальные капсулы из серебристого металла размером с небольшую ручную гранату. Еще были тюбики из какого-то тусклого черного материала: флаконы с пробками, похожие на заросшие флаконы от дезодоранта. На глобусах было клеймо «ПЦВ-1», на черных цилиндрах — «ПЦВ-2». Он знал, не считая, что каждого будет по тридцать.
«Понятно?» — спросил Чар. У него был высокий, ноющий, требовательный голос. Со временем Лессинг мог бы перестать любить этого человека.
«Верно! «Лессинг вылез из «Гадюки», сжимая в левой руке скользкий пластиковый мешок.
«Сигнализация!» Чар прошипел: «Сигнализация подростка. Он заметил, что кто-то приближается.
Какая печальная удача! Любопытный фермер их задержал бы; шериф округа или патрульный штата задержали бы дела гораздо дольше. Объяснения, предложения обратиться за помощью, довольно сомнительные удостоверения личности, которые предоставил Гомес: все было проблематично. Он даже не хотел думать о возможности того, что правительственный патруль, члены парламента или ФБР прибудут, чтобы расследовать неотвеченный телефон или незамеченную тревогу на базе. Просто спрятаться они не могли: их следы на снегу были похожи на стрелы. Они также не смогли вернуться к своей машине и бежать изо всех сил, не успев вовремя.
Он махнул Тину рукой в глубь зарослей, а затем указал Че на кучу сухих листьев и стволов деревьев. У обоих хватило ума засыпать снегом камуфляжные костюмы цвета хаки. Еще одно преступление, лежащее на пороге Гомеса: маленький ублюдок должен был знать, что во время североамериканской зимы белый цвет лучше коричневого!
Он все еще носил свою красно-оранжевую охотничью куртку. Серо-коричневые брюки и коричневый дафлкот Чар могли бы вызвать подозрения, если бы кто-нибудь задумался об этом; и все же должны быть американские охотники, настолько глупые, чтобы носить цвета земли во время охотничьего сезона! Он невесело ухмыльнулся; многие могут погибнуть, как зайцы, попавшие в фары автомобиля, но, черт возьми, каждый год должен появляться новый урожай идиотов!
Он бросил белый пластиковый мешок в сугроб рядом с собой и засыпал его снегом. Свой автомат «Рига-71» он засунул под изгиб перевернутой крыши «Вайпера», где он был невидим, но легко досягаем. Чар спрятал свой меньший и более короткий стежковый пистолет за ногой, у переднего бампера.
Они были готовы как никогда.