— Мы предполагали, что вы… друзья Аутрама… собираетесь «мртинтегрировать» их… или, может быть, «дезинтегрировать» их? Халиф усмехнулся. «Простите за шутку. Это правда, что у наших людей есть работа, еда, услуги… конечно… но они никогда не были по-настоящему равными, никогда не были неотъемлемой частью вашего мира. Они здесь несчастливы. Ситуация изменилась с тех пор, как Масса сложил кнут еще в 1865 году, но многие реформы в области гражданских прав носят косметический характер; вы это знаете, и мы это знаем. 'Равные права! «Он поджал губы. «В некотором смысле сейчас нам стало хуже, чем тогда, когда мы играли на банджо на дамбе. Белое большинство удерживает бразды правления, и так оно и останется. «Подходящих» чернокожих принимают до некоторой степени, но никогда не полностью… несмотря на попытки превратить нас в «милых соседей» и «хороших приятелей»… а в последнее время и в «приемлемых» мужей, жен и любовников… на телевидении. Нам не нравится быть нейтрально-серым, и мы знаем, что вы, ребята, тоже этого не хотите». «Вы знаете, кто на самом деле держит в руках «узды власти».» «Конечно. Мы согласны с Хаймами… но вернемся к Дар-уль-Исламу. Скажем так, большинство из тех чернокожих, которым здесь «комфортно», увидят надпись… лучше сказать свастику?… на стене, и они бросятся к нам в Африку. Вы, конечно, предложите стимулы: капитал и товары, чтобы мы могли начать там. Черное исламское государство на континенте наших предков приведет к нам большую часть нашего народа. Сначала чернокожие из Северной Америки, затем, возможно, из Бразилии и стран Карибского бассейна… если они смогут, так сказать, вписаться в наш этнос».
«Некоторые не уходят. Что мы… вы… с ними сделаете? Никто не хочет расовой войны!»
«Ты можешь оставить себе дядю Тома!» Один из помощников Халифы усмехнулся. Люди Лессинга были не единственными, кого наказывали за нарушение дисциплины!
Халиф проигнорировал этот взрыв. «Большинство приедет в конце концов. Мы поможем вам их убедить. Но вам никогда не достичь японского идеала «одна раса, одна нация, один язык». Всегда найдутся противники: чернокожие, чикано, китайцы, вьетнамцы, афганцы… ирландцы. Если хотите, можете депортировать их силой. Именно это мы намерены делать с любыми упрямцами, оставшимися в нашем Дар-уль-Исламе. Мы можем договориться принять нежелательных лиц друг друга.
Морган улыбнулся Джамиле, стоящей рядом с ним. «Мы надеемся, что нам не придется никого депортировать насильно. Мы верим, что когда все поймут наши идеи, они увидят преимущества объединения себя со своими этносами. Мы верим».
Халиф прервал его: «Я не буду читать вам лекции об исламском братстве, если вы не будете проповедовать мне идеи господина Дома».
«А как насчет «кофе со сливками»?» — вмешался один из людей Лессинга, крупный солдат-ветеран по имени Джо Гамей. — Расовые смеси?
«Исламское государство им приветствуется», — прямо ответил Морган.
«Мы все смешанной крови», — упрекнул Халифа. «Черные рабы и немецкие воины в Римской империи, сирийские легионы, отправленные в Британию, кельты, живущие в Северной Африке, мавры в Испании, крестовые походы, американские индейцы… на южных плантациях больше дурачится, чем нравится большинству белых, признавать. Всем ли придется заполнять генеалогию вплоть до Адама?»
«Абсолютная расовая чистота невозможна», — признал Морган. «Только изолированные популяции, такие как японцы или австралийские аборигены, можно назвать «чистыми» в научном смысле. Антропологи прослеживают происхождение человечества до некоторых близкородственных разновидностей гоминидов… австралопитеков, рамапитеков… каждый год они находят очередное ископаемое, вызывающее восхищение. Они утверждают, что они скрещивались, мутировали, эволюционировали или что-то еще, чтобы создать «современного человека». Чего нельзя сказать публично, так это того, что Homo sapiens на самом деле состоит из нескольких подвидов, каждый из которых имеет свою собственную генетическую структуру и уникальный психологический профиль. Это правда, что мы смешанные люди, но наши подвиды по-прежнему четко разделены. Мы считаем, что так и должно быть, точно так же, как хороший заводчик не спаривает призовую таксу с лабрадором на улице».
По обе стороны стола раздался смех, за которым последовал хор мычания и тявканья. Щеки Моргана покраснели, и Халиф начал требовать порядка.