Третий человек, по имени Рива, появился из-за кучи багажа и спальных мест, упавших из пикапа. Она определенно была женщиной. Ее мокрые на вид черные кожаные штаны и солнцезащитный топ цвета пожарной машины были заявлением: она была машей, одной из воинствующих феминисток движения Banger. Ее темные волосы были короткими, как у мальчика, почти ежиком, но у нее не было шрамов на лице, которые носили многие мачо. Под глазурью пота, дыма и грязи она выглядела как модель: высокая, стройная, с плоской грудью, с ногами, достаточно длинными, чтобы оседлать слона. На перевязях на ее талии висела пара автоматических пистолетов, а короткий пистолет-пулемет она несла так, будто знала, как им пользоваться.
«Оставьте закусочную в покое!» — потребовал Сол. «Нам нужно ехать в аэропорт. Ну давай же!»
Натали потянулась вперед. «Боже, Сол, он похож на тухлое мясо!» Она указала. «Что с ним такое? «А что это у него на ноге?»
Лысый мужчина почесал грудь. «Прикрой дурака! Дай мне посмотреть. Он протянул мускулистую руку. «Эй, ты. Иди сюда.
Он улыбнулся и повиновался. Ему нечего было скрывать; он закопал запас горшка, который дала ему Эмили Пиктрик, в саду возле средней школы. Пусть директор обыскивает все, что хочет.
«Это чертова карта. Карта, типа… привязанная к его чертовому пальцу на ноге! Сол напоминал мясника, пытающегося прочитать перевернутые весы. «Это на иврите. Эй, Рива!
«Я слышал. Я здесь. Акцент мокко идентифицировал ее как коренную израильтянку. Она подошла и наклонилась, чтобы пощуриться.
«Что?» Натали вздрогнула. «Что это такое?»
«Это… метка. Опознавательная бирка из полицейского морга. Она в недоумении цокнула языком. «Там написано, что этот человек… мертв».
Где-то далеко на горизонте расцвел цветок желтого света. По улице к ним пронесся грохот взрыва.
«Он мертв!» Пустые стеклянные глаза Натали сверкали красным светом страха.
«Я думаю, вот что это значит».
«Мертвый. Я же тебе говорил… они все сказали… как будто разговаривали в отеле! Все мертвы… мертвы… но они возвращаются». Они на самом деле не мертвы, Сол! Натали начала рыдать.
«Черт возьми, ты и твои зомби-попугаи! С тех пор, как ты прочитал эту статью в газете! Мужчина прицелился в свое оружие. «Я пропущу немного света сквозь эту дурь! Тогда мы займемся вашими мертвецами!»
Рива резко ответила: «Нет. Никакой стрельбы! Он не умер! Ты это видишь. Должно быть, это была чума… Паков. Должно быть, полиция допустила ошибку. В любом случае, он безвреден!»
«Если он жив, то почему у него такое лицо?» Натали отшатнулась от обочины. — Весь серый… язык высунут… глаза…?
«Он ранен, у него поврежден мозг. Возможно, Паков поймал его, но не убил. Иммунитет… как мы…
«Он мертв!» — кричала Натали с улицы, возле продуктового фургона. «Он зомби, говорю вам!» Ее кожаные сандалии скрипели, когда она пятилась в освещенную красным темноту.
Сол издал нечто среднее между фырканьем и вздохом. «Теперь посмотри, что ты сделала, Рива! Зачем тебе пришлось это ей читать?
Мок/за одарил его холодным взглядом. «Вы меня просили. Если твоя жена не может с этим справиться, это ее… и твоя… проблема.
«Хороший! Хороший! Она не моя жена. Она просто еще одна туристка из нашего тура. Черт, какое это имеет значение? Нам нужно, черт возьми, держаться вместе».
«Так держись! Держись! Прилепите ее, если у вас есть чем ее приклеить! Этот человек не мертв и не причинит нам вреда.
Лысый мужчина ухмыльнулся. «Эй, эй, давай! Мы идем вместе». Так мы и живем». Он сделал жест. «Значит, он жив. Так какая от него польза нам? Он ушел-о, красный свет, макнул, кушал, щупал! Давай смажем!»
Рива снова наклонилась и сняла бирку. Потеряв равновесие, он тяжело сел задом на бетон. Это заставило его рассмеяться.
Она посмотрела ему в глаза. «Вы меня понимаете? Вы говорите по-английски?» Она повторила свои слова на иврите.
Он ухмыльнулся. Это было все, что он мог сделать. Ему нравилось быть обнаженным и смотреть на девушку. Эмили Петрик восхищалась им таким. Однажды она разрисовала его тело магическими символами акриловыми красками из своего художественного класса. Потом она совершила несколько действительно странных вещей.
«Ради бога, Рива!» В голосе Сола звучало отчаяние. «Натали уходит», и я иду за ней.
«Этот человек… любой живой… может быть полезен!»
«Выпей мой пог, Рива! Ты знаешь, что у него мозг мертв! Чем он хорош? Или, может быть, тебя накачают пожирающие зомби?