Лессинг понял, кто такой «Дом».
Серые фланелевые брюки мужчины и темно-синий пиджак с широкими лацканами колыхались, переливались и менялись, превращаясь в прямые коричневые брюки и коричневое пальто с бретелями и накладными карманами. Воротник затянулся, стал выше, и с обеих сторон появились партийные знаки различия.
Лессинг уставился на него. Реализм был невероятным.
И Лиза, и «Дом» разразились смехом. — Не узнали меня, мистер Лессинг? — закричал мужчина. «Это я… Восемьдесят пять!»
— Голограмма… — Лиза поперхнулась. «Изображение максимально приемлемое для публики. На основе психологического анализа, профилей».
— Мило, — с сожалением признал Лессинг. Прищурившись, он мог видеть лучи света, проецирующие «Дом», исходящие из скрытых отверстий в стенах и потолке.
«У меня есть альтернативы», — сказал Восемьдесят Пятый. Он — оно — снова заколебало и стало моложе, выше и красивее, героический блондин-полубог в армейском комбинезоне. Еще одно мерцание, и фигура превратилась в худощавого загорелого ковбоя; седовласый пожилой государственный деятель; идеалистически выглядящая и очень красивая молодая женщина (почти как сама Лиза, подумал Лессинг); румяный; пожилой священник; и, наконец, гуру в белых одеждах, который показал им знак мира.
Образ рассыпался на пылинки конфетти, затем снова затвердел в образе Германа Малдера, за ним последовал Ренч и, наконец, сам Лессинг — и выросли завитые усы и ярко-зеленая афро-прическа. Появилась женская грудь, волосы раскрылись и удлинились, а одежда исчезла, открыв Дженнифер Коу во всей ее красе. Фанфары труб прозвучали «та-ТА!»
«Где ты видел такую Джен… вообще в урне? — Лиза хихикнула.
«Я не видел ее такой. Легко экстраполировать, учитывая, что у вас, людей, так мало переменных: четыре конечности, два глаза, различные отверстия. Мистер Рен сказал, что мне следует поработать над своим чувством юмора. Многие люди обладают этой способностью, и убедить их будет легче, если я тоже смогу ею воспользоваться. Поэтому я изучаю авторитетную видеокассету мистера Рена под названием «Великие комедийные моменты двадцатого века».
«Дженнифер» вздрогнула и снова стала «Домом». Восемьдесят Пятый спросил: «Могу ли я показать мистеру Лессингу, дитя цветов Бангера, которого мистер Рен предложил для Сан-Франциско?» Тот, который мы сделали похожим на ту звезду рок-музыки из прошлого века, которой население продолжает приписывать религиозные чудеса?
Лиза вытерла глаза и прислонилась к плечу Лессинг. Это вызвало эмоции, которых он не был уверен ни в ком из них. Еще.
Он сказал: «Это не сработает, Лиза. Не долго. Для производства «Доры» требуется оборудование, и он не может пойти на званый обед, пожать руки или поцеловать детей… политические вещи». Он протянул руку; он исчез в «Доре» и вышел с другой стороны.
— В основном я буду появляться на телевидении и в головидео, мистер Лессинг. На самом деле я тоже могу выступать с публичными речами. Я буду путешествовать в запечатанном автомобиле с черными стеклами по «соображениям безопасности». Когда я доберусь до места назначения, мои помощники соорудят пуленепробиваемую кабинку на подиуме, под которой будет скрыт аппарат, необходимый для моего проецирования. В полутемном зале я оцениваю лишь 0,033 % шанса, что кто-нибудь заметит. Я исправил большинство ошибок».
«Не все.» Лиза указала на левую руку «Дома». «Вчера потерял одну клетку. Ф-702».
«Минор, мисс Мейзингер. Дыра диаметром 2,41 сантиметра в моем плече, видимая только сзади».
«Потерять А-901; тогда у тебя настоящая дыра. Середина твоего лба.
«Вряд ли. И моя резервная система почти готова».
Находясь вблизи и зная, что такое «Дом», Лессинг мог обнаружить несоответствия: кончики пальцев были слегка полупрозрачными, стыки между одеждой и телом — немного размытыми. Тем не менее, «Доре», вероятно, это удалось бы.
«Вы хотите услышать мою речь, мистер Лессинг? Я прогнозирую, что уровень принятия образованных людей составит шестьдесят девять процентов. Белая, нееврейская, южная публика. У меня есть разные версии для менее образованных людей: латинян, жителей Востока и северян».
«Что вы собираетесь делать со смешанными группами? Прикрыть их у двери? Лессинг представил себе, как швейцары с анкетами отправляют людей в желоба для скота, ведущие в разные залы, в которых читают лекции разные «Дорны».