«Что могут получить либералы?» Лессинг задумался. «Они не могут надеяться на победу с территорией и населением, которые они контролируют».
«Они ожидают волну оппозиции политике Outram. Они потеряли свои опорные пункты в больших восточных городах, но думают, что мистер и миссис Северная Америка все равно присоединится к ним, если им представится шанс. По крайней мере, они надеются на отделение и независимость Калифорнии».
«Шестьдесят один процент жителей Калифорнии против», — сказала Лизе. Она достаточно оправилась, чтобы повернуться в объятиях Лессинг. «Либералы ошибаются. Большинство обвиняет старое правительство в слабости, в неудачах и в Пакове».
«Дезертирство? Сдвиг населения? — спросил Лессинг.
Кестлер пожал плечами. «Как только Аутрам начал нарушать законы о «гражданских правах», люди бросились в обе стороны: негры, чикано, евреи, геи, левые студенты из колледжа и все идиоты страны в сторону либералов, ребе; к нам пришло много белых и несколько жителей Востока. Черт, мы даже подобрали несколько дружелюбных чернокожих: поддержите законное, конституционное правительство… а потом нас перебросят по воздуху в рай в Африке. Большая часть Тихоокеанского флота тоже наша, он пришвартован в Перле на Гавайях, но у либералов есть несколько судов в Сан-Диего. Однако большая часть флота разбросана по всему земному шару, где бы они ни находились, когда Паков и Старак нанесли удар. Некоторые вернулись домой, другие остались за границей, чтобы помочь… или обосноваться. Некоторые были убиты недружелюбными местными жителями, когда их отрезали. Полковник колебался. «И у нас, и у либералов достаточно ядерного оружия, чтобы трижды разнести мир как прыщик. Рано или поздно у нас также возникнут проблемы с тем, что осталось от Иззи, индийцев, пакистанцев и сумасшедших простых генералов в России, унаследовавших советскую технику».
Лессинг подумал о Копли, который водил веснушчатыми руками по своим картам и любовно щебетал про себя об Уфе, Куйбышеве, Горках и, возможно, когда-нибудь о самой Новой Москве. Петр Великий, не иначе!
«У нас больше нервно-паралитических газов, ракет и специального оружия, чем нам когда-либо понадобится», — вмешался Мур.
«Паков?» — огрызнулась Лиза. «Старак? Агенты биологического оружия?
Никто не ответил. В комнате было тихо. Затем Малдер заговорил: «Формулы исчезли, Лиза. Умышленно и безвозвратно потерян. Восемьдесят Пять знает их, но сохранил их в подземелье, из которого их невозможно извлечь. Это конец. Больше никогда!»
— Если они тебе нужны, держу пари, что я смогу их получить! Неровные зубы Мура сверкнули потускневшим серебром в свете экрана. «Компьютер не был построен так, чтобы я не мог проникнуть в него или выйти из него!»
На этот раз молчание длилось дольше.
Его сломала Дженнифер Коу. Она ахнула: «Смотри! Что-то приближается… там, на улице!»
«Уберегите Магеллана от опасности!» приказал Кестлер.
Мур направил устройство назад, под колеса грузовика, в лужу тьмы за разбитым мусорным контейнером. Магеллан был почти бесшумен, его тихое жужжание заглушалось шумом толпы.
На улице возле торгового центра только что остановился бронетранспортер. На боку была нарисована грубая красная буква «Х», а солдаты, спрыгнувшие из заднего люка, носили красные повязки: либералы. Они были хорошо экипированы камуфляжной формой, касками, ранцами и автоматами М-25. Двое несли лазеры, еще двое имели ракетные установки, а один несчастный песик шел, раскинув ноги, под непосильным весом ITRAC: индивидуальной тактической безоткатной бронебойной пушки. Они быстро развернулись перед своей машиной.
Двое гражданских вылезли из кабины водителя и подошли к огню: невысокий, коренастый Белый мужчина и веселый на вид молодой Черный. Навстречу им вышла пара мексиканцев — офицеров, судя по знакам отличия, хотя Лессинг не мог их прочитать.
— Звук, черт возьми! Кестлер зашипел на Мура. «Направленный!»
— Пытаюсь, сэр.
Треск огня стал оглушительным; затем мексиканец рыгнул с таким ревом, что они вздрогнули, а затем последовало испанское ругательство, от которого у них застучали зубы. Мур пробормотал извинения и нацелил датчики Магеллана на встречу противника тет-а-тет.
«…Пуэс», — говорил щеголеватый мексиканский командир. «Если ты этого хочешь».