«Проиграй войну, выиграй мир. Какие из них принадлежат вам, застегнутым нацистам?» Лессинг заинтересовался помимо своей воли.
«Я позволю Малдеру рассказать тебе, если он захочет. Но я приведу вам пример, который я видел сам. Около десяти лет назад мы совершили слияние, поглощение и получили контрольный голосование над суперкорпорацией, которая управляет небольшой, но значительной частью американских СМИ. Не открыто, не с оркестрами и трубами…»
«Или свастики летят…»
«…Но тихо: одна огромная корпорация прижимается к другой и нежно пожирает ее, как огромная, чавкающая амеба. С тех пор мы меняли руководителей, кого-то вытесняли сюда, кого-то приводили туда. Мы также поменяли содержание программы. Не сильно, но немного, чтобы не было видно. Мы сократили количество «отвратительных нацистских» фильмов… хорошие парни в белых шляпах и плохие парни в черных эсэсовских шляпах… милые евреи против злобных немцев… и у нас есть медиа-психологи, рекламные агентства и специалисты по модификации поведения, работающие над изменением имиджа. Черт, если ты можешь обмануть бабушку, заставив ее покупать сахарную какашку вместо отрубей, то почему ты не можешь склонить общественное мнение к такому важному и важному делу, как наше?
«Трудно заставить людей полюбить лагеря смерти».
«Мы не стараемся. Вы не можете в одночасье стереть сто лет лживой пропаганды. Мы преуменьшаем значение этих аспектов и вместо этого подчеркиваем положительные: мистичность, научный подход к расовой генетике, эффективность и организованность, преданность делу и героизм. Люди это купят. Добрые люди, которые уже сто лет не видели настоящей американской победы. Люди, которым надоело смотреть, как евреи и грязные расы поглощают мир. Людей, которые не хотят, чтобы их страной управляли парни с чуждыми идеями. Люди, которые устали от того, что их обгадили и трахали».
«Но газовые камеры! Холокост'…?»
Ренч протянул руки ладонями вверх. «Какие газовые камеры? Покажите мне хотя бы одно реальное доказательство! Конечно, были трудовые лагеря, и тысячи людей умерли от тифа, дизентерии, плохого обращения и недоедания. Чего вы ожидаете во время войны? Ваша страна окружена, отбивается от России, Британии и США, трех самых могущественных стран на земле, у которых есть рабочая сила и припасы, которые можно сжигать, пока вы ищете непереваренное зерно в курином дерьме! Погибло много немцев, много американцев, англичан и других тоже. Люди погибли на войне, люди погибли в лагерях, люди погибли во время бомбардировок союзниками Дрездена, Берлина и Гамбурга. Но все, о чем мы когда-либо слышим, — это бедные, невинные евреи и ужасный «Холокост», хотя на самом деле никогда не было «политики уничтожения», «Окончательного решения» или чего-то подобного!»
«Ой, давай! Для чего были газовые камеры, если не для уничтожения?»
«О, были расстрелы партизан, повешения диверсантов и обычные зверства, которые всегда случаются на каждой войне, но реальное использование так называемых «газовых камер» было для обеззараживания: избавления одежды лагерников от вшей и блохи!»
«Нюрнберг? Люди признались».
— Под давлением, Лессинг. Какое-то очень сильное давление, хотя сейчас никому не нравится об этом думать. Признания? Либо шутка, либо бедняги, надеющиеся на более мягкий приговор от победителей!»
«Как, черт возьми, ты думаешь, что я поверю в это? Всю мою жизнь… все жизни моих родителей… все принимали «Холокост» за непреложную истину».
«Некоторые камни менее тверды, чем другие. Эту идею смыло бы волной, если бы не определенные «интересы», поддерживающие ее. Посмотрите как-нибудь на наши доказательства. В любом случае, мы постепенно заменяем эти негативные образы другими: рутиной «Хороший Плохой Парень». Ренч вытащил из чашки чайный лист. На открытом воздухе, в Индии, это было разумно: это всегда могла быть муха, заплывшая купаться. «Что ты думаешь о Джесси Джеймсе? Джон Диллинджер? Юлий Цезарь? Чингисхан?