«Разбивать головы и получать в ответ разбитые головы?» Голос Малдера звучал слегка укоризненно. «Это не Мюнхен 1920-х годов. Пивные и отчаявшиеся ветераны Первой мировой войны… инфляция и коммунисты, Freikorps и анархисты… в умирающей Веймарской республике! Хотя основные принципы, которые он провозгласил, остаются столь же актуальными и сегодня, как и тогда, Первый Фюрер говорил о своем времени. Мы должны сделать то же самое».
«Напишите книгу комитетом, и вы получите то, за что платите: голливудский сценарий!»
Малдер выглядел неловко, но больше ничего не сказал. Дженнифер Коу посмотрела на Лессинга, вероятно, вообще не видя его, а остальные беспокойно зашевелились.
После этого Лессинг потерял интерес. Участники конференции обсудили дальнейшие деловые вопросы, организацию публикаций, организационные детали и мелочи. Ему удалось встретиться взглядом с Лизой, что он посчитал небольшим триумфом. Она тайком наблюдала за ним, и он решил поговорить с ней. Годдард тоже ухмылялся ей; его мачо-программа «Башня власти» хорошо работала с женщинами-руководителями.
Джамила непроизвольно вошла в мысли Лессинга. Черт возьми, он всерьез не планировал провести ночь в мешке с этой блондинкой! Он только фантазировал. Однако он знал, что Джамила сочтет даже это неверностью. Индийцы и пакистанцы все еще были в значительной степени моногамны, наследие королевы Виктории и душного старого британского владычества в сочетании с взглядами, заложенными в их собственном наследии. Ему было трудно убедить Джамилу жить с ним, даже в изолированном комплексе Индоко. Внешне она никогда не проявляла к нему ничего, кроме безличного дружелюбия; по ее словам, это вызовет предубеждения и возражения, которые ни один житель Запада не может себе представить. Что бы ни делали звезды индийской киноиндустрии в Бомбее, Лакнау по-прежнему оставался полностью провинциальным и консервативным.
Американские нравы были радикально иными. Королева Виктория воротила бы аристократический нос от того, что в современных США считается моралью, люди выбрали образ жизни «Banger», начиная от гомосексуализма и заканчивая полигинией, полиандрией, групповыми браками и калифорнийскими вечеринками «Дилдо месяца»! Брак среди образованных людей становился все более редким, хотя мелкие горожане, сельские жители и богатые семьи «старой культуры» все еще сохраняли традиционные ценности. Тени последних дней Римской республики!
Семья Лессинга в целом принадлежала к среднему классу Среднего Запада: у его отца был один предыдущий брак, никаких проблем, о которых они никогда не говорили. В старшей школе его мать прозвали «Ледяной принцессой» — не потому, что она умела кататься на коньках. Его отец слишком поздно узнал, что означает ее прозвище, но все равно остался с ней на пятьдесят лет, бледный, серый призрак мужчины задолго до своей смерти. Мать Лессинга тогда продолжала жить в порядочном, липком благочестии, что заставило его бежать при первой же возможности. Он никогда не оглядывался назад. Даже тогда он боялся, что сбежал слишком поздно.
Он «любил» Джамилу или она его? Это слово было слишком простым для того, что у них было вместе. В любом случае английский язык нуждался в более тонкой настройке такого термина, как «любовь», точно так же, как в эскимосском языке предполагалось иметь множество слов для обозначения разных видов снега. Должны быть отдельные названия для платонической дружбы, «раз-за-чертовски жаворонков», случайных «кувырков в сене», коммерческих связей с оплатой по факту, вечеринок в мотеле, свиданий на одну ночь и т. д. выходные с пляжными одеялами, недельные эксперименты «давай попробуем», серьезные отношения на месяц, долгосрочные вещи «делишь квартиру, пока одному из нас не надоест» — вплоть до вечный брак, санкционированный на Небесах и запечатленный святым отпечатком пальца Бога.
Отношения Лессинг с Джамилой Хусайни не подпадали ни под одну категорию. Они очень заботились друг о друге, но ни один из них не был уверен, что это значит. Он не хотел жениться на Джамиле, поселиться в Индии или, не дай Бог, вернуться в Айову и состариться и стать мягким, как картошка в мусорном ведре. О браке она тоже не упомянула. Ренч однажды предположил, что возможности и близость являются движущей силой любви. Завод «Индоко» был зоопарком, а Лессинг и Джамила — тигрятами, брошенными в один загон. Что бы они сделали, если бы дверь клетки открылась?
Было бы легко скрыть от Джамилы любые внеклассные игры. Заборы из проволочной сетки «Индоко» запирали все как внутри, так и внутри. Здесь, в Гватемала-Сити, все было еще проще. Он мог потерять Годдарда и Ренча во вращающейся двери. Джамила никогда не узнает.