— А что насчет нас? — спросила миссис Делакруа из дальнего конца веранды. «У меня и двоих моих товарищей есть южноафриканские паспорта».
Субраманиам пожал плечами. «У Индии нет никаких отношений с Южной Африкой. Вам придется вернуться на коммерческом самолете — когда и если он будет доступен».
«Наш собственный самолет и пилот ждут нас в Дели».
«Тогда мы отвезем вас туда. Дальше это будет решение правительства». Инспектор жестом показал, что собрание распущено.
«Ему следует носить спортивные штаны и носить с собой хлыст», — прошептал Ренч Лессинг. «Бюрократы: истинные враги рода человеческого!»
Стулья скрипели на цементном полу. Люди столкнулись, переговаривались и бросились собирать вещи. Малдер мрачно вошел в дом, миссис Малдер порхала позади, рассказывая ему о своей драгоценной мебели и безделушках. Фея-крёстная уже давно обнаружила, что фарфоровые и латунные статуэтки вполне могут заменить несуществующих детей.
У Лессинга не было ничего, что стоило бы взять с собой: единственный чемодан и футляр для оружия. Еще одна вещь, которую он не осмелился оставить, была спрятана на фабрике: его тайник с Паковом. Но как он мог добраться туда, когда ворота охраняли назойливые собаки Субраманиама? Он не мог просто бросить это дело. Какой-нибудь неумелый ремонтник найдет его, и тогда действительно начнутся смерти: смерти, подобные тем, что произошли в России, смерти, которые посрамят землетрясения, вулканы, Черную чуму и даже Хиросиму! Он должен был предположить, что именно Паков теперь бродит по миру. И он сам помог поднять его из могилы и дать ему жизнь!
Алан Лессинг: Доктор Франкенштейн!
Нет, черт возьми! Он отказался признать вину! Почему он должен? Он не нес ответственности! Не Алан Лессинг приказал разбросать эти канистры по России; он не выпустил в мир невидимое убийство! Он был всего лишь рассыльным, всего лишь транспортировщиком оружия, как и экипаж «Энолы Гей», самолета, сбросившего первую атомную бомбу. Черт, он был меньше этого! Он был почтальоном, который по незнанию доставил посылку с бомбой внутри. Так он сказал себе.
Подождите-ка: что он вообще думал, что делал в Marvelous Gap? Его работодатели послали туда его команду не для того, чтобы украсть новую технологическую безделушку или какую-нибудь жалкую коммерческую тайну! Такая спецоперация, как Marvelous Gap, была организована не за гроши! Он, конечно, должен был догадаться, но не позволил себе об этом думать. Таким образом, сравнение с «Энолой Гей» было точным, но оправдание «невиновный почтальон» звенело, как свинцовая пятидолларовая монета.
Но был ли он ответственен? Он понятия не имел, что его цель столь чудовищно смертоносна — и никогда бы не поверил, что кто-то окажется настолько безумным, чтобы воспользоваться ею!
Как сказал Ренч, в Нюрнберге его тоже не купили.
Не было времени осознать чудовищность того, что произошло; теперь это начало поражать цель. Он чувствовал себя потрясенным, больным и пустым в животе, как ребенок, который ради шутки поджег школьную корзину для мусора, а затем наблюдает, как здание сгорает дотла вместе с его друзьями внутри.
Кто бы ни освободил Пакова, мир теперь изменился навсегда. Ничто уже никогда не будет прежним.
Когда он вошел, квартира была пуста и безлична, как гостиничный номер между гостями. Несколько часов назад это был своего рода дом; теперь это была остановка, вестибюль автовокзала. Он мог бы поклясться, что здесь даже пахнет по-другому. Он забрал свой комплект в ванной комнате, отделанной белой плиткой, затем вышел и бесцельно встал посреди гостиной. Камин был сырым и обугленным; это напомнило ему Сирию, разрушенный артиллерийским обстрелом дом, сломанную куклу и разбитый стул. От нечего делать он взял лампу Аладдина. В чемодане было место, и он засунул его внутрь.
Одежда Джамилы исчезла, дверь шкафа была приоткрыта. Его охватило отчаяние: как будто она исчезла тихо, без сцен, без долгого прощания.
Он потрогал шероховатую коричневую ткань дивана. Буквально вчера вечером она была там. Он знал это еще до того, как ее аромат жасмина достиг его ноздрей. Он повернулся и увидел ее в дверях.
«Так?» Она умела описать всю жизнь одним словом.