«Повторяю, черт возьми: почему мы? Я не могу отличить мэйнфрейм от электробритвы!»
«Я могу. Разве ты не знал? Никогда не просматривал мое личное дело в «Индоко»? Я точно посмотрел на тебя!» Ренч подавил смех, Морган пошевелился на дальней кровати. «Черт возьми, Лессинг, у меня докторская степень, по информатике в Массачусетском технологическом институте!»
«Иисус! И вы работали в охране «Индоко» в Индии?
«Причины». Ренч редко говорил о своем прошлом и еще реже о своих личных целях. Возможно, он просто говорит правду.
«Хорошо, это тебя объясняет. Но почему я?
— Ты пойдешь с нами, чтобы защитить меня. Ты солдат Малдера, генерал его войск, герр генерал-полковник его Вермахла. Именно таким он тебя видит.
Лессинг взорвался: «Черт побери, я говорил вам и говорил ему: я не член вашей партии! Я работаю только здесь».
«Именно это я имел в виду, когда называл вас генерал-полковником Вермахта… а не обергруппенфюрером Вакффен-СС. Вы аполитичный военный, а не идеологический партийный солдат».
Лессинг потерял это различие. Он устал от политических игр, и ему надоели застенчивые попытки Ренча завербовать его для своего «дела». Он прорычал: «Я сказал: я работаю только здесь. Остальное оставь в покое».
Ренч принял одухотворенную позу. «Малдер тоже видит в тебе что-то другое». — спросил Лессинг прежде, чем он подумал; возможно, он не хотел слышать ответ. «Что?»
«Сын, которого у него и Феи-Крёстной никогда не могло быть».
По какой-то причине это задело очень больной нерв. «Бред сивой кобылы!» — отрезал он. Разве у него не было достаточно проблем с собственными родителями? Воспоминания пытались пробиться в сознание, но он отмахивался от них, как от летних комаров.
Ренч посмотрел на него с некоторой опаской. «Верно. Ладно ладно! Вернемся к работе. Г-н Лессинг едет в Вашингтон. Спасает мистера Чарльза Хэнсона Рена и великолепную Мисс Восемьдесят пять! Все для демократии, для Америки, для мира!» Он добавил слабое кудахтанье.
Морган встал, его волосы были растрепаны, он потер глаза и сильно зевнул. «Ребята, вы слишком много говорите. Мои часы?»
Лессинг отвернулся и посмотрел на бледное, посеребренное снегом запустение, обрамленное единственным оконным стеклом двери. Он поймал себя на том, что смотрит на свое отражение. Боже, он выглядел не лучше Моргана. Фактически, на ум пришла старая фраза «как смерть, согретая» — или, в его случае, «как смерть, замороженная».
Он испустил долгий, осторожный, слегка дрожащий вздох и пошел спать.
В отличие от коммунизма, который предлагает положить конец как частной собственности, так и рыночному капитализму, национал-социалистическое государство ущемляет традиционные права, привилегии и модели поведения только в той степени, в которой это необходимо для обуздания антигосударственных тенденций и возврата в слабые, запутанные и часто противоречивые структуры «либеральной демократии», которая никогда не была ни по-настоящему «либеральной», ни по-настоящему «демократической»! Коммунизм требует фундаментальных изменений как в человеческой природе, так и в человеческом обществе; Национал-социализм укрепляет и упрощает привычные социальные структуры, а также усиливает те ценности, с которыми члены данного этноса чувствуют себя наиболее комфортно. Современному национал-социалистическому государству необходимы: (а) полная, целостная идеология; (б) единая организация, служащая этой идеологии, возглавляемая либо одним харизматическим лидером, либо небольшой группой лидеров; (c) полная власть над вооруженными силами, полицией и судебной властью; (d) централизованно планируемая экономика вместе с необходимыми структурами обеспечения ее эффективного осуществления; и (д) полный контроль над массовыми коммуникациями. К вышесказанному можно добавить новую особенность, которая стала возможной только в последние три четверти века: централизованную систему поиска информации. Почти невообразимые сложности современного общества требуют эффективного ведения учета, хранения данных и корреляции таких взаимосвязанных вопросов, как промышленное производство, транспорт, образование, снабжение продовольствием, рабочие места и труд, социальные услуги и многое, многое другое. Раньше это было либо невозможно, либо требовалась армия чиновников! Теперь это возможно благодаря компьютерным технологиям. Конечно, такой компьютерной системе нельзя позволить принимать решения — эта прерогатива по сути и вечно принадлежит человечеству, — но ее можно использовать для хранения огромных объемов данных, а также для интеграции, корреляции, экстраполяции и разыгрывания «что, если?» сценариев, предоставляя новые идеи и экономя человеческую энергию.