Выбрать главу

Но вот… пряники – это чересчур.

- С Ольшевским что?

- С Ольшевским? А Душитель… нет, все нормально. Вчера еще забрали. И дело тоже. Передадут в суд. Доказательной базы хватит… - Бекшеев и себе чаю налил, устроился напротив, спиной к окну. Потянулся так, до хруста в костях.

Вот и я думаю.

Взяли мы его быстро. И если не на месте преступления, то при попытке совершить оное, что тоже о чем-то да говорит. Ну и запираться он не стал. Новоявленный Душитель оказался из тех ненормальных, которые совершенным гордятся до неимоверности.

- Тогда что? – я прищурилась. – Бекшеев… выкладывай.

- Нас пригласили на ужин.

- И?

Нас и прежде приглашали. Иногда. Большей частью, подозреваю, из вежливости и желания показаться роду Бекшеевых. Ну или на меня, такую коварную, очередного князя очаровавшую, поглядеть. Нет, встречались люди и неплохие, будет ложью сказать, что их вовсе не было. Но к обоюдной нашей с Бекшеевом радости светская жизнь у нас не задалась.

А сейчас вот Бекшеев глядит так, виновато, что поневоле начинаешь подозревать за этим самым приглашением недоброе.

- Одинцов пригласил, - уточнил он. – Домой.

- К себе?

Хотя чего это там… к нам бы он не заявился ужинать. Мог бы, конечно, никто б не выгнал, но… не по протоколу это и не по правилам.

Бекшеев кивнул.

И добавил:

- Очень просил быть. Сказал, что дело важное, но личного склада.

За женой шпионить что ли попросит? Хотя… нет, это не про Одинцова. Он не из тех. Если и появятся подозрения того самого толку, которые у мужчин порой бывают, он их озвучит прямо и в лоб. А следить, затевать интриги, тем паче привлекать кого-то…

Мелко. Суетно. И глупо.

Разве что эту самую жену во что-то да втянули. И прямо спрашивать он опасается.

А если так…

- Сказал, что нужен сторонний взгляд на ситуацию. Но подробностей, что за она… - Бекшеев развел руками.

Это уже на правду похоже.

И на Одинцова.

- Даже интересно стало. И когда?

- Послезавтра.

- Вечер, как понимаю…

- В узком семейном кругу в честь помолвки его подопечной.

- Ага… - сказала я и замолчала, чай попивая. И даже вот сырость вечная с жарой вкупе раздражать перестали. – А подвох в чем?

- В каком смысле?

- Если бы Одинцову нужна была помощь, он мог бы сказать прямо. И я бы помогла. А он послал тебя. И ты наверняка согласился. Предварительно. И отказаться будет уже неудобно. А я тебя одного не брошу, и Одинцов про это тоже знает.

- Ты из него делаешь какого-то… демона.

- Делаю? Да нет, он и есть демон, - я вытянула ноги, и они уперлись в подоконник. Стена не дрогнула, а вот лужа на нем от легкого прикосновения этого задрожала. – Хотя… дай угадаю. Помолвка – сборище семейное. А значит, княгиня Одинцова на нем будет всенепременно? То есть обе. Вдовствующая и его нынешняя супруга.

Бекшеев замер.

Чуть нахмурился.

- И Одинцов точно знает, что меньше всего на свете мне хотелось бы встречаться с его матушкой. У нас как это вежливо говорят… сложные отношения.

Он хмыкнул.

- И я, поняв к чему все, скорее всего отказалась бы… кстати, он не говорил, как собирается объяснять остальным мое присутствие? На этом… семейном вечере.

Меня передернуло.

И вот ведь интересно. Мы с княгиней давно уже не родня. И в последний раз встречались годы тому. И не скажу, что она мне как-то грубила, отнюдь. Княгиня Одинцова всегда была безупречно вежлива. И как же эта её холодная вежливость действовала на нервы.

- Понятия не имею, - Бекшеев поставил кружку с недопитым чаем на серую папку. – Если не хочешь, я скажу, что мы не придем.

- Не хочу, - честно ответила я. – Но мы придем.

- Почему?

- Потому… потому что дело, полагаю, и вправду серьезное. Одинцов не стал бы ради забавы трепать мне нервы. И тебе тоже. А себе и подавно. Мы ж придем и уйдем, а ему от матушки с её нравоучениями бежать некуда. Значит, что-то да случилось… что-то такое, что не позволяет действовать прямо.

Я тронула лужу пальцем.

Мокрая.

И холодная. Хотя чего я еще хочу от осенней лужи? Я двинула палец влево, и за ним потянулась прозрачная дорожка воды.

- Только… там меня не любят, - сочла нужным предупредить Бекшеева. – Сильно.

- Пугаешь?

- Скорее предупреждаю.

Он хмыкнул и, подойдя сзади, обнял. Бесстрашный бестолковый человек, к чему я так и не привыкла. Или, может, времени прошло недостаточно?

Год.

Чуть больше.

И возвращение. Переезд. Я… пожалуй, я готова была бы отступить. Свести все к неудачной шутке, но оказалось, что Бекшеев отступать не хочет.

И шуток не понимает.

И в целом у него с чувством юмора туго. Временами.