— Да, я его читал и в курсе.
— Двое прорабов погибли от укусов, но Гюнтер почему-то не стал нанимать новых. Гаврилюк остался один. Мало того: теперь и Гюнтер пропал, и прораб превратился в своеобразного царька. Он один хозяйничает на объекте. Там, как мы думаем, и произойдут главные события…
— Опять поскакал по кочкам. Вернись к прорабу.
— Извините, недержание. Хочется рассказать обо всем сразу. Так чем нас заинтересовал Гаврилюк? А тем, что он полковник КГБ в отставке. Комиссовался по болезни два года назад именно в тот момент, когда Шефнер приехал в Смоленскую область покупать участки. Как только Шефнер оформил аренду, а потом и купчую на болото в Курнакове, заместитель начальника следственного отдела ФСБ полковник Гаврилюк лег в госпиталь и через месяц подал рапорт об отставке по состоянию здоровья. Его с почестями отправили на пенсию. Не прошло и пяти месяцев, как его берут на работу прорабом на объект Курнаково по личной записке Шефнера. Вот вам и больной. Решил лечиться на болотах, где царствуют змеи. Как уж он втерся к ним в доверие, мы не знаем, но теперь этот человек сам стал хозяином Курнакова.
Мы подняли послужной список бывшего полковника и наткнулись на очень интересный факт. Почти тридцать лет назад, тогда молодой еще следователь, старший лейтенант Гаврилюк вел дело предполагаемого агента западно-германской разведки. Он его раскручивал в качестве дознавателя, чтобы решить, какому следователю, а может быть, и ведомству передать, если задержанный вовсе не агент, а обычный бандит. Этот человек был задержан в связи со странными обстоятельствами. Он сопровождал тот самый груз из Европы, а именно — змей. Его задержала милиция.
Тут выяснилось, что он немец и был одним из сопровождавших автоколонны. В милиции он сделал неожиданное признание, будто профессора-зоолога Грюнталя, который якобы погиб в аварии, с ними вообще не было, а в машине сгорел подставной человек, предварительно оглушенный и находившийся без сознания. Также задержанный утверждал, что авария была специально подстроена, чтобы выпустить змей в определенном районе. Их вовсе никто не собирался везти в Москву. Эта акция была задумана разведслужбами Западной Германии. Милиция не стала выслушивать бред сумасшедшего, его передали в областное управление КГБ, и он попал в руки старшего лейтенанта Гаврилюка. Со словоохотливым агентом Гаврилюк проработал чуть больше недели и застрелил его.
— Как застрелил? — удивился Виноградов.
— А так, из своего пистолета прямо в лоб. Когда в кабинет вбежал конвой, то Гаврилюк сказал, будто арестованный набросился на него и хотел задушить. Дело спустили на тормозах. Молодого, горячего лейтенанта простили, но самое интересное в другом. Гаврилюк утверждал, что агент упорно молчал и он не смог выбить из него ни единого слова. Никаких показаний не осталось, кроме тех, что сохранились в архивах милиции, да и те-то сохранились чудом. У архивариусов нет средств на транспорт, чтобы вывезти старые бумаги и сжечь. Ведь тут еще волокита с актами на списание.
— Значит, можно предположить, что Гаврилюк получил от агента определенные сведения о болоте, змеях, задании центра и многое другое, а затем решил его убрать, чтобы потом этими сведениями воспользоваться.
— Так оно и получилось. Правда, ждать ему пришлось слишком долго. Но он дождался своего часа. По последним наблюдениям, Гаврилюк трижды встречался с Ингрид Йордан. Он нас к ней и привел. Та в свою очередь дважды ездила к Марку Лагорину — ценителю прекрасного, коллекционеру антиквариата и авторитету одной из крупных преступных группировок, где его называют Маркуша. Он проходил у нас по контрабанде антиквариата. Правда, только как свидетель. Человек с очень крупными связями. Так этот Маркуша заинтересовался грузовым транспортом и заказал на одной из автобаз семь грузовиков на сегодняшний день.
— Остальное мне известно, Андрей. Какие делаем выводы?
— Сегодня, как стемнеет, берем в кольцо район. Как вы приказали, всем будет обеспечена форма сотрудников ГИБДД, три оперативные машины их службы и три наши, без пестрой одежки.
— Отлично. А где этот Гаврилюк?
— Сегодня из зоны не отлучался.
— Надеюсь, нам удастся познакомиться с ним поближе. Любопытная личность.
— Я думаю, человека с его опытом будет непросто обштопать.
— Мы же не собираемся никому мешать, капитан. Мы наблюдатели.
— До поры до времени.
— Конечно, но уйти мы им позволить не можем. Это надо зарубить себе на носу.
— А Крылов?
— Он раньше нас на место прибудет. У этого волчары нюх лучше нашего.
Машина подкатила к зданию ФСБ.
6. Яма
В подвале работы закончили. Рабов перегнали на дальние участки. Кучи песка, тюки с мешками и готовая к работе лебедка.
Гусь, Дылда, Кореец и Вадим сидели на плите и курили.
— Так что, фраерок, стало быть, ты тропу через лес знаешь?
— Тропок нет, их прокладывать надо, — тихо, с ухмылкой отвечал Журавлев. — Я это умею делать, а вы нет. Для того меня ваш бугор и держит.
— Увидим сегодня ночью, на что ты способен, — сквозь зубы процедил Кореец. — А может быть, блефуешь, на Фортуну надеешься? Учти: если хоть один из нас от змеи подохнет, ты следующим будешь.
— Да не пугай ты меня, косоглазый, я ведь вас не борюсь. Это вам надо бояться, и не змей, а бугра своего.
— Бугор без нас ничто, — заметил Гусь. — Он один, и ему нужна опора.
— Опора ему нужна здесь, а там, за лесом, у него найдутся друзья ненадежнее вас — свободные, беззаботные, сильные. — Журавлев говорил тихо, без эмоций, но слышали его хорошо. — А с вами только морока одна. Любого мента на улице обходить придется за версту. А человек вольный и сигарету у постового попросить может.
— Только вольный на риск не пойдет, — оскалил зубы Дылда. — За шкуру свою трястись будет, и что они могут? Кассу взять? Перо в бок вставить?
— А кому это надо? Как только бугор ящики достанет из ямы, так ему ни касса, ни перо, ни ваши услуги более не понадобятся. Он в дамки выскочит, а короли живут не зная нужды.
— Им тоже опора нужна, — хмыкнул Гусь.
— Ты, что ли, опорой будешь? Как только свободы понюхаешь, сам королем стать захочешь и долю свою потребуешь.
— Мы свое получим, — твердо заявил Кореец. — Без нас из этой ямы никто ничего не унесет…
Он замолк. В подвале появился Николай. Мужики встали.
— Командуй, Микола, что дальше делать, — хмуро гаркнул Гусь.
— Работать. В мыле и поту. Автоген и сварку принесли?
— Все здесь. Баллоны полные, компрессор готов.
— Тогда начали. Снимаем плиту и опускаем лебедку. Цеплять будем по одному ящику и доставать наверх. С замками нам не сладить. Будем резать автогеном и открывать. Те, что с бумагами, опускаем обратно, те, что с ценностями, перегружаем в мешки, а в ящики сыплем песок, завариваем и опускаем вниз. Задача понятна?
— Ну ты махнул, Микола. Так и за неделю не управимся. Там их штук сорок.
— Другого выхода нет. Нам нужно оставить приманку на месте. Мы будем вывозить ценности в мешках, как картошку на тракторах с прицепами. Но нам нужна гарантия, что за нами не пустят псов. А если они будут знать, что ящики остались в яме целыми и невредимыми, за нами погоню устраивать не станут. Не забывайте: нас слишком мало, а охотников за барахлишком слишком много. Действовать надо наверняка. Много пота и крови мы здесь оставили, чтобы в одну минуту все потерять. Возьмем, сколько сможем.
— Микола прав, — пробасил Гусь. Лебедка заработала. Плиту подцепили четырьмя крюками и сдвинули в сторону.
— А теперь. Дылда, держи фонарь, вставай на крюк и спускайся на тросе в яму. Будешь цеплять ящики. Поднимем штук десять, разберемся, что к чему, а потом полезем за следующей партией.