— Марапи? — переспросил Бен.
— Большой вулкан. Он извергается уже пять дней. Все вокруг черное.
Бена интересовало, что делает полиция в Гуадаигиле: сейчас самое время выяснить, зачем одно такси покинуло город. «До Паратаксина пять часов езды, — подумал он, — а джип может покрыть это расстояние гораздо быстрее…»
Как только он доберется до Паратаксина, то первым же самолетом покинет эту страну. Придется рискнуть — в аэропорту его могут задержать. Но, возможно, в столице никого не волнует, что происходит в маленьком портовом городишке Гуадаигиле. Однако Бен понимал, что если полиция решит преследовать его по горной дороге, то шансов уйти — никаких. Он задумался: «Сколько же дорог идет от Гуадаигила? Неужели они будут искать меня по всем дорогам?»
Они спустились в глубокое ущелье, где из скал, обступивших с двух сторон дорогу, как отростки, торчали полусгнившие кресты. Машина по-прежнему шла со скоростью менее пятнадцати миль в час.
— Сколько еще до Паратаксина? — спросил Бен.
— Пять часов.
— Но ты говорил, что пять часов надо было ехать от Гуадаигила!
Таксист стряхнул пепел манильской сигары прямо себе на брюки.
— Очень плохая дорога, — просто объяснил он.
Бен выругался. Пять часов — это равносильно mañana[25]. Он не мог даже вспомнить, где на карте находится Паратаксин; его собственная карта осталась в отеле вместе с остальным багажом.
С трудом пробиваясь по размытой дороге, такси выскочило из ущелья в горную долину, над которой нависли тучи, свисающие черным балдахином с отрогов гор. Проехав несколько миль, они очутились в поселении, состоящем из одной улочки, застроенной глинобитными лачугами, крытыми листовым рифленым железом, и одного двухэтажного деревянного строения, над крыльцом которого красовалась намалеванная от руки вывеска: «ОТЕЛЬ-БАР «ТИДЖА».
Единственными встретившими их живыми существами были огромные черные свиньи, улепетывающие по грязи от такси. Теперь Бен различил мелкие частички пепла, плавно падающие из тучи. Сочные тропические плоды свисали с растущих за лачугами деревьев. Бен уловил влажный запах джунглей, как будто бы выделяемый горами.
Сразу за поселением они столкнулись с парой индейцев, которые стояли посреди дороги и махали им руками. Таксист остановился, и они начали что-то лопотать на непонятном Бену языке, показывая на дорогу. Водитель с серьезным видом кивал головой.
— Что они говорят? — спросил Бен.
— Дожди разрушили дорогу. Машина дальше не пройдет.
Бен почувствовал, как у него свело мышцы живота.
— Что же делать?
Таксист развернул машину.
— Надо вернуться.
Они поехали обратно к отелю «Тиджа». На крыльцо отеля высыпала толпа индейцев. У одного в руках был мачете. Индейцы окружили такси, разговаривая между собой на своем языке; при виде Бена их голоса стали сердитыми и взволнованными. Он повернулся к водителю:
— Что они говорят?
— Мы должны вернуться в Гуадаигил. Вас не хотят тут принимать.
Бен выглянул из такси и увидел окружающие его плоские, замкнутые лица и мрачные черные глаза-пуговки. «Похоже, они не желают вступать ни в какие контакты». Он посмотрел на водителя:
— Что случилось?
— Они говорят, вы должны убраться из Ксатопетля. Вы — американец.
— Я — не американец! — закричал Бен.
Лица остались бесстрастными.
— Они говорят, вас надо отвезти в Гуадаигил, — добавил таксист.
«Я должен выйти и переубедить их, — подумал Бен с отчаянной наивностью. — Невежественные люди не доверяют иностранцам. Их надо успокоить…»
Он открыл дверцу машины и смело спросил:
— Вы говорите по-испански?
Мужчина с мачете в руке прорычал:
— Гринго!
«О, черт!» — подумал Бен, а вслух сказал:
— Я — английский турист, еду в Паратаксин.
Индеец зловеще покачал головой.
— В чем дело? — спросил Бен.
В этот момент из дверей отеля вышел толстый человек с черными блестящими волосами, разделенными посередине на пробор. Он протиснулся сквозь толпу к такси и обратился к Бену по-испански, тыча большим пальцем в сторону отеля:
— Вы друг американца?
— Какого еще американца?
— Он живет в отеле уже три дня. — Мужчина покрутил пальцем у виска. — Он сумасшедший. Так вы не его друг?
— Нет. Я не знаю никакого американца.
Мужчина замолчал, как будто принимая важное решение. Наконец он сказал:
— Вы должны вернуться в Гуадаигил.