— Вы, должно быть, сошли с ума, раз сходите здесь! — проворчал стоящий рядом с ним капитан. — Самый паршивый порт на всем побережье!
— А что в нем плохого?
— Настоящий кровавый ад! — проревел капитан странно дрожащим от волнения и ужаса голосом. — Если Создатель пожелает поставить Земле клизму, то он знает, куда вставить наконечник. Гуадаигил! — Он кивнул головой в сторону лежащих впереди огоньков. — Почему бы вам не отправиться в Рио? Город как раз для вас! А в тутошнем местечке — ни хрена! — Где-то над ними в темноте прозвучал колокол. — Катер лоцмана! — Капитан повернул к своей каюте. — Поехали в Рио, друг мой, — пробормотал он снова, не оборачиваясь.
— Рио слишком далеко, — сказал Бен. — У меня билет до этого порта, здесь я и сойду.
Ничего не ответив, капитан исчез, хлопнув дверью каюты.
«Он сказал — настоящий кровавый ад, — подумал Бен, глядя на погружающуюся в темноту береговую линию. — Капитан должен это знать, ведь он дважды за год совершает рейсы сюда…»
С чемоданом в одной руке и с портфелем в другой Бен прошел вниз по набережной к ветхому строению, где располагалась таможня. Ночь была темная, жаркая и влажная; капли пота, пощипывая кожу, стекали с лица за воротник. В чемодане Бена лежали купленные на судне и не подлежащие обложению пошлиной две бутылки виски «Джонни Уокер», которые он все же решил предъявить для оплаты таможенного сбора.
В таможне под вентилятором сидели, попивая кофе, двое мужчин. Один из них был негр с черным, как антрацит, лицом. Другой — полицейский с белыми нашивками на плечах, с кобурой, в темных солнцезащитных очках и в мягких черных ботинках. Не вставая, он щелкнул Бену пальцами:
— Паспорт! — Одной рукой полицейский поглаживал похожие на щеточку для ногтей черные усики, в то время как другой перелистывал паспорт, затягивая время. — Вы говорите по-испански?
— Немного.
— Как долго вы намерены оставаться в Гуадаигиле?
— Я собираюсь сразу выехать поездом в Паратаксин.
— Первый поезд будет завтра в восемь часов утра. Сколько у вас при себе денег?
Бен назвал сумму. Полицейский снова щелкнул пальцами.
— Покажите.
Бен расстегнул нагрудный карман и вынул маленькую складную аккредитивную книжку и сто семьдесят долларов наличными.
— У вас есть песо? — спросил полицейский.
— Нет.
Несколько секунд темные очки бесстрастно взирали на него.
— Все деньги должны обмениваться таможенными властями, — наконец заявил он. — Ввозить песо из-за границы противозаконно. — Полицейский сделал многозначительную паузу. — В нашей стране валютные операции на черном рынке сурово караются. Понимаете?
— Понимаю, — ответил Бен. — Песо у меня нет. — Он взглянул на фотографию в рамке — человека с тяжелым лицом, в военной форме. Внизу была надпись: «Гордость Всевышнего, Президент республики, доктор Исодор Ромоло».
«Доктор каких наук?» — Бен задумался.
Негр зевнул и продолжал потягивать кофе.
— Где я могу поменять деньги? — спросил Бен.
Полицейский протянул руку.
— Давайте доллары. Я обменяю.
Бен вручил ему одну десятидолларовую бумажку, банкноту минимального достоинства из имеющихся у него. Полицейский разгладил купюру на колене, долго рассматривал, наконец открыл ящик стола. Отсчитав пятнадцать замусоленных бумажек, каждая по одному песо, бросил Бену.
Бен заколебался.
— Пятнадцать песо, — изрек полицейский.
По курсу обмена валюты, при получении с аккредитива, Бен знал, что песо стоит три шиллинга шесть пенсов — почти полдоллара. Ему недодали 25 % суммы. Полицейский мог ошибиться.
Бен слащаво улыбнулся.
— Простите, сеньор, десять долларов — это двадцать песо.