— Сэмми и девушка ушли!
Стоупс взглянул на него сквозь очки.
— Да. Они оставили вам вот это. — И он вручил Бену листок бумаги, на котором аккуратным наклонным почерком было написано: «Извини, я проголодалась, а ты, по-видимому, занят. Твой друг пригласил меня в ресторан. Может быть, увидимся завтра в офисе до полудня? Желаю удачи! Мел.»
«Сука», — ругнулся Бен про себя.
Кто-то налетел на него, и Бен почувствовал, что закипает от злости. Вокруг раздались аплодисменты. На подмостках девушка нежно гладила свои плечи пальцами, достойными кисти Эль-Греко. У Бена отчаянно разболелась голова. Девушка начала приспускать черный атлас платья, обнажая маленькую грудь. Толпа внезапно стихла. Мягко стучали барабаны. У девушки был удлиненный живот цвета слоновой кости, округлый и вдавленный над узенькими кружевными трусиками. Лицо было серьезным и рассеянным — в девушке не было ничего сексуального — так она могла раздеваться у себя в спальне.
«Проклятый Райдербейт! Проклятая миссис Макдугалл! — зло подумал Бен. — Они мне должны пятьдесят долларов…» Тут он услышал, как Стоупс проговорил ему на ухо:
— Хорошенькая девушка, а?
Бен с отсутствующим взглядом кивнул головой. Медленным плавным движением девушка приспустила атласное платье с бедер и, слегка поведя ими, сбросила его. Потом она высоко подняла руки над головой, у нее были очень упругие груди. И вдруг резко убыстрилась дробь барабанов, и на подмостки выпрыгнул индеец, в набедренной повязке, с блестящей в лучах прожектора кожей. Он схватил девушку за талию, поднял и закрутил над собой, и вдруг с резким треском, слышным даже среди неумолчного стука барабанов, сорвал с нее трусики и далеко швырнул в темноту, где они и исчезли вместе с погасшим лучом прожектора.
Среди шума аплодисментов Стоупс прокричал:
— Я должен идти, мистер Моррис! — Он сунул в руку Бена визитную карточку. — Я предупрежу швейцара.
Бен прочитал на визитной карточке выдавленную надпись: «Сеньор Б. Стоупс, референт фирмы «Комерсиал бизнес консалтент». Паратаксин, Хермосилло 8, кв. 3». От такой наглости Бена передернуло, и надежды старика отправиться на не отмеченную на карте реку за алмазами в миллион долларов показались такими же призрачными, как и клад на обратной стороне Луны…
Бен спрятал визитную карточку и произнес:
— Благодарю вас, — а затем добавил, не отрывая глаз от разыгрываемого на подмостках шоу: — Я заплатил за вход пятьдесят долларов, капитан. Сэмми сказал, что вы мне их вернете…
Снова раздались рукоплескания, и рванувшиеся вперед зрители оттеснили Бена в сторону. Он оглянулся в темноте.
— Стоупс! Капитан Стоупс! — Стоявший рядом мужчина обернулся и удивленно уставился на него. Бен сообразил, что кричит по-английски, и поспешно нырнул в толпу.
Вспыхнул прожектор, загремели аплодисменты — хлопали двум акробатам и девушке в цилиндре и блестящем корсете. Бен подошел к стойке бара и лениво облокотился — почти все девицы были разобраны. Он вспомнил, что тоже имеет право на одну из них. Бену понравились та самая мулатка, исполнявшая стриптиз, она могла бы увлечь его и хоть на какое-то время заставить забыть Лауру. Ни одна из сидевших в баре девушек его не интересовала.
Бен подумал: «Сегодня какой-то сумасшедший вечер… Молодой немец, мертвый, распухший от яда москитов, лежит в кратере потухшего вулкана, а ведь если бы он выжил, то был бы сейчас миллионером. Может быть, вся история — мошенничество? Стоупс получил свои комиссионные с его, Бена, пятидесяти долларов, Райдербейт — свободный вечер и Мел, а он, спасающийся от полиции, оказался покинутым среди ночи в борделе, битком набитом высокопоставленными особами Паратаксина. И все же во всем этом было нечто, как у Эдгара По, когда спрятанное письмо лежало на самом видном месте…»[40]
Некоторое время Бен еще оставался в ночном клубе, лениво следя за номерами шоу, но они становились все непристойнее, вульгарнее, все более вызывающими, лишенными даже налета комичности и показной стыдливости, как в лондонских стриптиз-клубах, которые он посещал. Публика ревела и рукоплескала, как толпа футбольных фанатов. После окончания шоу они преспокойно вернутся домой, завтра прикарманят еще пару миллионов песо, обрекая еще несколько сотен тысяч индейцев-крестьян на голод и вымирание, подвергнут изощренным пыткам еще одну партию политических заключенных и преспокойно улягутся спать со своими любовницами, а, проснувшись утром, скатятся с постели в шикарные плавательные бассейны, расположенные прямо под окнами их спален.