Джардайн грустно усмехнулся. Ну вот опять, Таггерт умудрился превратить момент возможного триумфа в ничто. А ведь он сколько раз обещал себе быть умнее!
— Что ж, я лучше пойду, поговорю с Анной Гилмор, — ни с того ни с сего заявил Таггерт, положив конец дискуссии.
Джардайн сочувственно на него посмотрел. Он знал, как тяжелы были для начальника встречи с родителями, у которых пропали дети.
— Хотите, я пойду с вами, сэр?
Таггерт медленно покачал головой.
— Нет, будет лучше, если я пойду один. За столько лет это стало для меня чем-то личным.
Почти неуловимое любопытство промелькнуло на лице Маквити.
— Может быть, слишком личным, Джим?
Таггерт вздохнул.
— Может быть.
Не сказав больше ни слова, он вышел из комнаты.
Анна Гилмор открыла дверь своего бунгало со слабой улыбкой приветствия. Она увидела в окно, как подъехала машина Таггерта. Анна ждала его. Знала, что он рано или поздно приедет.
— Привет, Джим. Как хорошо, что вы приехали, — ласково сказала она.
Таггерт принужденно улыбнулся.
— Простите, что не мог связаться с вами раньше, сегодня был трудный день.
— Должно быть, я вам ужасно надоела… Звоню всякий раз, как только… — сказала Анна, словно извиняясь.
Таггерт прошел мимо нее в гостиную. Сел на кресло, не дожидаясь приглашения. В этом не было нужды. Последние четыре года он очень часто бывал в этом доме. Таггерт ждал, когда Анна сядет напротив.
— Ах, Анна, Анна, — мягко проговорил он. — Пора вам усвоить, что извиняться не за что. Я все понимаю. И всегда понимал.
Анна кивнула. Она доверяла Джиму Таггерту как другу, а не как полицейскому. Однако всегда сохранялась необходимость в этом небольшом ритуале, в этом символическом извинении и символическом протесте с его стороны.
— Просто… как только я вижу в газетах… Я должна знать, — твердо закончила она.
Таггерт развел руками в почти безнадежном жесте.
— Голая правда состоит в том, что мы в данный момент сами хотели бы очень многое знать, — сказал он прямо, но не резко.
— Пишут, что нашли два черепа. Может быть, это… — не договорила Анна. — Они женские? Хотя бы это вы можете мне сказать?
Таггерт тщательно подбирал слова.
— Послушайте, Анна, я не собираюсь вселять в вас надежду, как в прошлый раз…
Анна оборвала его.
— Скажите только, есть ли шанс, Джим? Это все, о чем я прошу. Это все, что я хочу знать.
Таггерт несколько секунд колебался, сохраняя бесстрастное лицо. Наконец он кивнул.
— Да, такой шанс есть, — признался он. — Оба черепа женские, оба принадлежали блондинкам примерно такого же возраста, как Дженет. Но на данный момент это почти все, что нам известно.
Всего лишь миг надежды, казалось, изгладил с лица женщины годы терзаний. Она улыбнулась почти счастливой улыбкой.
— Вы ведь знаете, Джим, скоро исполнится четыре года. В следующую пятницу. Будет странно, не так ли, если ее найдут ровно через четыре года?
— Пока рано что-либо утверждать, — заметил Таггерт. Он чувствовал, что обязан это сказать.
Анна отнеслась к этому философски.
— Целых четыре года я была очень терпелива. Могу подождать еще немного. Послушайте, а не хотите ли выпить виски? И, может быть, поужинаете со мной?
Таггерт заставил себя подняться, причем сделал это весьма неохотно. Он понимал, что женщина нуждается в компании, но у него была своя жизнь и свои проблемы. И хотя теперь они с женой были не более чем чужими людьми, занимающими одну квартиру, все же он обязан был уделять ей хоть самую малость своего времени.
— Нет, Анна, спасибо. Я лучше пойду. Дома меня ждет стол, накрытый Джин, — солгал он, зная, что та уже давно перестала готовить ему ужины, которые все равно пропадали.
И он направился к дверям.
— Обещаю держать вас в курсе, — мягко проговорил он.
— При любом исходе, — подсказала Анна.
— Да. При любом.
Таггерт вышел на улицу и не оборачиваясь пошел к машине.
Анна дождалась, пока он скроется из виду, и только тогда заперла входную дверь. Потом медленно побрела в одну из спален. Это была комната ее дочки. Больше того, это было святилище.
Платье по-прежнему висело на внутренней стороны двери. Казалось, его только что кто-то снял. Другая одежда, аккуратно выглаженная, лежала на стуле у кровати, будто ждала, что ее владелец сейчас наденет ее. На кровати, прислонясь к подушке, сидел большой игрушечный медвежонок, словно ждал, что его укутают в одеяло и начнут баюкать.