Констебль Райд глядела через стекло в машину Морин Макдоналд, зачарованная оцепенелыми, черными глазами змеи, которая тоже рассматривала ее.
— Да, это не похоже ни на бубновую гремучую змею, ни на виперу-носорога. Значит, это та, вторая черная мамба, — вслух размышляла она.
Джардайн отвернулся в сторону. Он достаточно насмотрелся на змей. Хватит на всю оставшуюся жизнь.
— Я погляжу, тебе пора выдавать диплом в естествознании, — пошутил он. И обратился к Салливану: — Она права?
Салливан посмотрел через стекло на змею.
— Да, это черная мамба, все верно, — подтвердил он. — Вот ядовитые зубы. Такие входят в тело, как в масло.
Джардайну не хотелось выслушивать такие подробности.
— Вы совершенно в этом уверены? Нам необходимо выбрать нужное противоядие.
Салливан неохотно оторвал взгляд от змеи.
— Нет никаких сомнений. Это мамба, и ничто иное. — Он помахал щипцами с резиновыми рукоятками. — Хотите, чтобы я ее отловил?
Джардайн кивнул. И повернулся к Джеки.
— После того, как Салливан закончит, выключи двигатель и оставайся здесь до прихода ребят из лаборатории. Пусть снимут отпечатки пальцев. Вряд ли это что-то даст, но мы должны следовать установленной процедуре.
— На нем каждый раз были перчатки, да? — спросил Салливан как бы между прочим, услышав их разговор.
— Да, он очень осторожен, этот подонок, — ответила Джеки Райд.
Салливан подмигнул ей.
— Или, может быть, он просто боится змей? — предположил он.
Джардайн метнул в него слегка удивленный взгляд. Такую возможность никто из них не учитывал.
Таггерт ворвался в кабинет Маквити без стука, размахивая только что полученным факсом.
— Сэр, я выяснил по линии интерпола, что Мэри Халм значится среди пропавших без вести. Она приехала в Великобританию из Новой Зеландии немногим более трех лет назад. У нее докторская степень в молекулярной генетике. Примерно полгода она работала в одной лондонской компании, но потом уволилась. После этого она пропала. Родители заявили об ее исчезновении только спустя год.
— Что-нибудь связывало ее с Глазго? — спросил Маквити.
Таггерт покачал головой.
— Ничего такого выяснить не удалось. У нее не было ни друзей, ни родственников — ничего, что могло бы явиться поводом для переезда.
— Но она могла прочитать объявление о вакансии в «Каско» и приехать сюда только по этой причине, — предположил Маквити.
— Да, — кивнул Таггерт. — Она забрала одежду и все личные вещи из квартиры, которую снимала в Северном Лондоне. Видимо, собиралась обосноваться здесь надолго. — Таггерт некоторое время молчал, и вдруг его осенило. Он сел напротив Маквити и возбужденно посмотрел на него. — Вы понимаете, сэр? Вот она и связь. Дженет Гилмор ушла из дому после ссоры с родителями. Она не пошла ни к друзьям, ни к кому-нибудь еще, куда естественно было бы пойти. Значит, она могла отправиться на поиски квартиры или комнаты. Например, по объявлению. Ту же самую комнату через полтора года могла найти Мэри Халм.
Маквити несколько секунд размышлял над этим предположением и наконец задумчиво кивнул.
— Может быть, вы и правы, Джим.
Таггерт хлопнул по столу кулаком.
— Бросьте, сэр. Я уверен в своей правоте. Это единственный ответ, который все объясняет. Мы все время думали, что между этими двумя жертвами существует прямая связь. А ее никогда не было, если не считать того, что обе девушки повстречали одного и того же убийцу.
— Ладно, теперь, когда мы знаем их имена, возможно, мы до чего-нибудь и докопаемся, — пробормотал Маквити. — Нам просто повезло, что Карл Янг сумел добиться такого сходства с жертвами. — Он замолчал, грустно глядя на Таггерта. — Знаю, что у вас есть личные причины заниматься этим делом, Джим.
Таггерт помрачнел.
— Вы имеете в виду Анну Гилмор?
— Да. И прошу меня простить, — мягко проговорил Маквити.
Таггерт вздохнул.
— Не стоит трогать мертвых, сэр.
Маквити метнул в него странный, почти укоряющий взгляд.
— Или тех, кто по ним скорбит, Джим?
Глава двадцать четвертая
Колин Мерфи в очередной раз показывал номер с питоном к восторгу группы счастливых, возбужденный школьников. Наконец он размотал змею, обвившуюся вокруг его шеи, и, ласково держа ее на руках, обнес по кругу, чтобы каждый ребенок мог напоследок ее погладить.
Он бросил взгляд на часы. Полшестого, даже немного больше. Пора заканчивать работу. Он виновато улыбнулся и сказал: