— Похищена княжна Юлия, и за ее возвращение преступник требует…
— Да, я знаю, — казалось, его вообще ничто не могло смутить. — Князь Тимофей уже приходил ко мне. И я отказал ему, как откажу любому… как отказал великому князю. Это дело принципа, простите.
— Вас не волнует, что княжна может… погибнуть из-за этого? — у меня перехватило дыхание от одной мысли, что из-за его рецепта Юлия…
— Смерть — неотъемлемая часть бытия. На кухне быстро осознаешь эту простую истину, — Орфуа подвинул ко мне остывшую тарелку офицера. — Например, чтобы вы могли полакомиться этой аппетитной отбивной, должен был умереть теленок, который еще утром сосал теплое вымя мамки. Кто-то должен умереть, чтобы остальные могли жить…
— Да вы философ… — поморщился я. — И ради чего, по-вашему, умирали от голода в Асаде?
Его глаза на мгновение помертвели, а в следующую секунду он опустил взгляд, встал вслед за мной из-за стола и поклонился в раздражающе вежливой манере гаяшимцев.
— Полагаю, это известно лишь господу Единому… Но уверен, ради чего-то очень… важного…
Под его немигающим взглядом я кое-как растолкал пьяного офицера и поволок к выходу. Не знаю, от чего меня мутило больше — от запахов еды или от страшного осознания, что рецепта Серый Ангел не получит.
Увы, узнать, где живет офицер Матий, мне не удалось, он и лыка не вязал, только пьяно мычал. Пришлось везти его к себе. Свалив бесчувственное тело на кровать в пустующей комнате Йорана, я спустился на кухню. Есть не хотелось совершенно, но надо было. Давясь всухомятку сыром и черствым хлебом, я разглядывал прихваченную из погреба бутылку вина, борясь с желанием напиться. Не просто выпить, а наклюкаться, как офицер, до поросячьего визга и полного отупения всех чувств. И чуть не подавился из-за резкого стука во входную дверь.
На пороге стоял профессор Адриани, в его руках была плетеная корзина, надежно укутанная от холода.
— Прости за поздний визит, Кысей. Надеюсь, не прогонишь?
Мы сидели за столом, а снаружи бессильно выла метель. Бутылка вина давно была выпита, за ней и вторая, которую принес профессор вместе с щедрым изморозным угощеньем — горячей похлебкой из кролика и пирогом из лука и сыра. К профессору приехала дочь, приготовившая все это богатство, которым Адриани счел необходимым угостить и меня.
— Профессор… — язык слегка заплетался. — Вы идите домой. Дочку давно не видели. А вы со мной тут сидте… сидите.
— Сариэн на всю неделю приехала, — вздохнул профессор. — А дома… там еще и Нишка. Они уже успели спеться. Не, не пойду. А ты не пей больше. Ты ж вообще не пьешь.
— Нишку вместо меня на дознание назначили? — вино казалось кислым, но я упрямо сделал еще глоток. — И как продвижа… продвигается?
— Даже вспоминать не хочу. Она решила Серого Ангела на живца ловить, то есть, на себя. Или на меня?
— О чем вы?
— Записка ей пришла от Серого Ангела. Хвастался, что скоро одарит ее щедро, все бросит к ее ногам. А еще требовал, чтобы она от меня съехала, иначе… В общем, угрожал, что соперников не потерпит. Так она теперь нарочно… А!.. — профессор махнул рукой и вылил себе в бокал остаток вина из последней, третьей бутылки.
Я зажмурился и встряхнул головой. Хмельной дурман туманил разум. Надо собраться.
— Угрожал? Нет, это обманка… Для отвода глаз. Ему нужен рецепт, чтобы продать гаямимцам… тьфу, гаяшимцам. Но "Поцелуя" он не плучит… не получит, как и "Северного сияния". Три дня… А завтра уже Изморозье. Нет, пока воягу сообщат, пока он сюда доберется… Не успеет… Из Норвштей… Норвштайна неделя пути, это в лучшем случае. Демон! Если мерзавец хоть пальцем тронет Юлю… — стакан в моей руке лопнул, обжигая кожу осколками.
— Эй-эй, не горячись ты так, — остановил меня профессор. — Нет ему резона ее убивать. Она живая ему нужна, чтобы обменять на рецепт.
— Не будет никакого рецепта, Орфуа… он не отдаст. А сапфир… Ради невесты вояг же не пожалеет перстня? Мне нужно его найти! — стукнул я кулаком по столу.
— Что найти? Перстень? Или вояга?
— Да нет же, Ангела этого клятого! Я должен его поймать… — я глубоко вдохнул и перевел дух. — Мне нужна Лидия.
— Погоди, Кысей, я не успеваю за твоей мыслью. Зачем тебя Лидия? Ты же радовался, что спрятал ее в монастыре, где за ней присмотрят и…
— Да уж! Сам отправил, а теперь ломаю голову, как ее оттуда выкопы… тьфу, выковырять! Она окрутила настоятельницу… А та и князю успела нажаловаться… Меня даже на порог не пускают, вы подумайте! – отчего-то стало смешно, но хохотом я подавился и закашлялся.
Профессор легонько похлопал меня по спине и налил стакан воды.