Только на следующий день мне удалось выбраться из бумажного болота отписок и навестить Лидию в госпитале. Возле ее палаты было довольно людно. Посыльный как раз поставил на пол большую корзину со свежими цветами и тепличными фруктами, препираясь со стражником у дверей, чтобы его пустили. Я не успел сделать и шага, как из палаты вышел опечаленный отец Георг. У меня потеплело на сердце при виде него, однако одновременно сделалось тревожно от мысли, что он мог ей все рассказать.
— Кысей, мальчик мой, — улыбнулся мне наставник. — Прости, что не навестил тебя на Изморозье. Срочно вызвали по делам…
Он сокрушенно развел руками.
— Отец Георг, вы от… Лидии? Что вы ей сказали?
— Правду, — старик оглядел меня с головы до ног и горько вздохнул. — Поразительное упрямство. Ну иди к ней, иди… Потом поговорим.
Но меня опередил господин Лешуа, зашедший в палату вместе с Тенью. Пока я размышлял, куда приткнуть корзину с гостинцами, которые наготовила вернувшаяся Ида для бедной Лидочки, и что именно сказал наставник, меня обнаружила Нишка. Она ткнула указательным пальцем мне в грудь и заявила:
— Это мое дело! И не пытайся украсть его!
Я тяжело вздохнул.
— Госпожа Чорек, я поделился с вами подозрениями относительно господина Орфуа, но вы не захотели принять их во внимание…
— Ага, и послал беззащитную девушку вместо себя! Она рисковала ради тебя, а ты!.. Даже не навестил ее!
Тьфу!..
— Я никого не посылал! И мои отношения с госпожой Хризштайн вас не касаются, — вскипел я. — Займитесь делом, раз уж оно ваше!
— Лидия мне все рассказала. Как ты ее просил следить за Орфуа, как советовал его соблазнить, как он заманил ее в тот жуткий подвал и пытался взять силой. Тоже мне, герой! А она — дура, что не видит, какой ты жук! Выезжаешь за ее счет! Но я открою ей глаза!
Я задохнулся от возмущения, а Нишка гневно фыркнула и пошла прочь. Кто бы ей открыл глаза на Лидию!
Знатный вельможа прошествовал мимо меня, тоже направляясь в палату. Им что, здесь медом намазано?
Какого демона, что за странная активность? Но стражник и его не пустил. Раздосадованный мужчина ушел, передав стражнику карточку в букете роскошных белых лилий. Я почувствовал себя крайне нелепо со скромной корзинкой, поэтому просто подошел к стражнику и вручил ее:
— Передайте госпоже Хризштайн. Пусть поправляется.
— От кого? — привычно уточнил стражник, ставя корзину на пол рядом с остальными подношениями.
— От жука, который выезжает за ее счет, — раздраженно ответил я и направился к выходу.
— Не понял. От кого? Как ей передать? Эй, подождите! А вы случайно не инквизитор Тиффано? Да постойте же!
Стражник догнал меня и удержал за рукав, просительно заглядывая в лицо.
— Да, я — инквизитор Тиффано. Отпустите! — я попытался освободиться, но он вдруг потащил меня обратно.
— Да вы что! Она ж меня убьет, если узнает, что не пустил. Идите, идите… — в голосе стражника появились жалобные нотки. — И так уже извела всего, каждые пять минут про вас спрашивает. Вы корзинку-то возьмите… Где она? Вот, держите, держите…
И меня втолкнули в палату прежде, чем я успел опомниться.